Да, знаю, ты ни в чем не виноват,
Знаком с тобою я четыре года
Ты, как хозяин мой – аристократ
И я, признаюсь, не простой породы.
Я помню, как ты в гости приходил,
Ждал в нашем доме всех и чай, и ужин
Я глазом под столом на всех косил
Лень было выйти - оставлял там лужи.
Ты так любил домашний наш уют,
В пристанище московского бомонда
Душа покой искала и приют,
И пищу для стихов и для экспромтов.
Я обожал друзей и не друзей,
Пытавшихся заигрывать, понятно,
То лапу мне пожмут, любя, своей,
То против шерсти, знаешь, неприятно.
Ты просишь, если вдруг придет она,
Ну, эта, в платье, помню, с бутоньеркой,
Чтоб я налил ей красного вина,
Которое всегда на этажерке.
И чтоб вилял я перед ней хвостом,
В глаза смотрел печально, виновато,
Ах, вспомнил: и еще просил о том,
Чтобы лизнул ее, любя, куда-то.
Знай, грусть в ее лице сплошной обман
Теперь могу, как мужику признаться,
Спасибо деду - старый доберман
Умел в таких кобылах разбираться.
Мой милый, говоришь, она грустна,
Да это просто женская уловка,
Тебя, увидев, маску в миг она
Натягивала, хитрая плутовка.
И если снова дом наш навестит
За все твои страдания и муки
Я укушу за ляжку, бог простит,
Еще чего, лизать ей буду... руки...