На батю похожим я с детства мечтал,
Таким же серьезным наверное стал!
Тревожное детство отец мой прожил,
В войну оккупацию всю пережил…
Пока не вернулись с войны мужики,
В колхозе работал за кружку муки…
И всё это время он креп и мужал,
Таким вот на службу колхоз провожал!
Всё вроде обычно, для всех тех парней,
Ушедших служить от своих матерей…
Для армии ровно – колхозник, портной…
В единый поставила армия строй!
Отцу повезло, что в армейском строю,
Стояли и те, кто прошёл всю войну!
Учили серьезно военному делу…
Давали закалку и мышцам, и телу!
Отец не мечтал, чтобы с армией слиться…
В родную деревню хотел возвратиться…
Но в жизни у каждого всё может быть,
Вот так мой отец и остался служить!
Во все времена в мире пахло грозой…
Карибский конфликт не прошел стороной.
Тем самым полком, где отец мой служил,
Командовал Язов, солдат он любил!
В нём всё отражалось, и крепость и сила…
В войну его смерть стороной обходила!
А в мире угроза сильней разрасталась,
Холодной войной для людей отозвалась…
В Европе Америка вызвала стресс…
В ракетах у Кеннеди был перевес.
Ответный удар не заставил всех ждать,
Хрущёв никому не хотел уступать!
Кронштадт, Севастополь, Балтийск и Лиепая…
Грузились секретно, солдат провожая…
На транспорте связь прерывалась любая,
Ушли корабли порт доставки не зная…
Людей закупорили в трюмы, как в банку,
Не каждый смог выдержать эту болтанку…
Босфор, Дарданеллы уже позади,
И вот Гибралтар замаячил вдали.
Кормили два раза, и то по ночам,
Работы нашлось всем советским врачам…
На судне «Хабаровск», где был мой отец,
Никто уж не верил в счастливый конец…
Бойцов хоронили в пучине морской,
В брезент, зашивая на вечный покой…
Молчаньем встречает, Кабаньяс гостей,
Нет праздничных тостов, салютов, речей…
Жилой городок разместить решено,
Средь очень опасных ветвей гуао…
Но мужества нет у солдата предела…
Шифровка в Москву на доклад полетела…
Ракетные базы, жилой городок…
Америка помнит тот горький урок!