Помню я январский вечер романтичный, но без свечек.
Я был трезв, мадам – не очень. Где-то с кем-то надралась.
В дом, мне раньше неизвестный, мы пришли, как в пункт конечный.
Я – чтоб просто отогреться, а она, чтоб проспалась.
Минус двадцать – это холод и зайти хороший повод.
Я к плите подсел, и чайник мулинексовский включил.
Ну, а дама, чтоб согреться – в ванну вместе с полотенцем
Убежала, дверью хлопнув, я ж от газа прикурил.
Теплота – залог уюта и не знал я, что так круто
Повернётся ко мне вечер то ль спиною, то ль лицом.
Голос я услышал нежный, на черта я, мол, сердечный,
Не составлю ей компанию, и так далее о том.
Полный всяких размышлений я иду без сожалений
В ту обитель, что прозвали англичане washing-room.
Вижу даму я нагую, но чтоб с ней напропалую
Завязать интим развратный – я далёк от этих дум.
Мой ведь принцип был понятный – с “этим” я был аккуратный.
Чтобы там в случайных связях я замечен был – ни-ни!
Эх, какой же молодой я был в ту пору, когда стоя
Созерцал обивку ванной и на проволоке трусы!
Я на крышку унитаза водружаюсь, чтобы сразу
Пачку “Омо”, что стирает, прочитать от сих до сих.
Не скажу, чтоб интересно было мне то повсеместно,
Но в момент тот я увлёкся, как не долечённый псих.
Дама ножкой шевелит, а ну, как приворожит?
Но спокоен я, как танк. Я себя ей не отдам.
Вижу я – глаза закрыла, руку в воду опустила.
Это ж соблазненья план! Я ж, как каменный болван.
Вновь она ко мне внимает, а сама-то так и тает.
“Ты потёр бы мне мочалкой спину нежную мою!”
И спустя всего мгновенье я, с присущим мне уменьем,
Тру и драю как матросик то ли даму, то ль судьбу.
Завершил я это дело и спросил её не смело:
“Может, хватит здесь плескаться? Там, не кухне чайник ждёт”.
Боже мой! Я взгляд тот хмурый не увидел бы и в МУРе,
Но спокойно удалился. И язык мой то не врёт.
А потом уже в кроватях, когда сильно хотел спать я,
Мы лежали в пяти метрах и глядели боевик.
И опять она просила даже вовсе не игриво,
Чтобы сел я рядом с нею, а не то с ней будет бзик.
Джентльмен всегда мужчина. В том-то, может, и причина,
Что не смог я отказать ей – всё же дама, а не слон!
Страшно фильмом увлечённый и не много удручённый
Я подсаживаюсь к даме, чтоб её услышать стон.
Не пускаясь в объясненья, диалоги, рассужденья,
Я скажу, что был прочитан мною курс на целый час,
Что, мол, страшно и опасно во free-love нам здесь пускаться.
Но себя тем монологом я ни капельки не спас.
Я природой был повержен, словно смертник русским СМЕРШем.
Пали в прах мои устои, изменился и сам быт.
Я вам это всё поведал, чтоб другой кто не изведал
Той истории преглупой и не мучил его стыд.
(Музыка на мотив песни В.Высоцкого "Репортаж с Канатчиковой дачи")