Солнце таблеткой кровавой, шипя, растворяется в море.
Сон, словно невод дырявый, скользящие тени в фаворе.
Стылая жертва Горгоны присолит одежды Урана.
Время напялит корону великого самообмана,
память разденет и нагло волною о камни расплющит.
Полночь задумчивым шагом разбудит о боли поющих,
выдохнет белою пеной, обнимет прибрежным туманом.
Всё во владеньях сирены укроет вчерашнего саван.
Всхлипнет о доме далёком во тьме тростниковая дудка.
Тусклая лунная плётка пригонит замёрзшее утро.
Штопая сети Морфея надежды хрустальною нитью,
спрячет ночные трофеи рождение солнца.
Доплыть бы...