(Лирическое ожерелье)
В ЗНОЙ ДОЛГИЙ-долгий ворвалась гроза,
как перемена шумная... Мне выпал
счастливый жребий петь, смеяться, плакать.
Ведь жизнь моя – сама как переменка
в извечной тишине небытия.
ФЕВРАЛЬ – к концу. На стёклах поутру
узором витража синеет наледь:
то ль горы в дымке, то ли волны моря.
Видать, на отпускное лето планы
рисует здесь мечтательный мороз.
ПЕРЕД ВХОДОМ в парк весенний ждёт кого-то липка.
Видимо, ещё ни разу в парке не бывала.
У неё цветущий возраст. Вся поёт, как улей.
Хорошо б со стройным вязом постоять в аллее!
В воздухе - медовый запах первой-первой грусти.
НАВЕРНО, готовится праздник,
коль бабочки разных оттенков
весь день облетают лужок
и к майским мордашкам цветов
себя примеряют, как маски.
ЗАКАТ передо мной арбузным ломтем,
чья облачная пористая мякоть
чиста. Ведь за секунду до того
осыпалась на землю галок стая,
как будто кто-то семечки стряхнул.
ВОЛОВЬЕ поголовье валунов.
Чуть в стороне – забытая конюшня,
куда теперь лишь ветер забегает.
В час непогоды с этой ветхой крыши
стекает лошадиной чёлкой дождь.
НЕДОЛГО длился белый бал снежинок,
в котором, отрешившись от забот,
душа моя участье приняла.
Наутро снег растаял, и она,
как Золушка, вернулась к серым будням.
УЙДУ – и обернётся обелиском
пирамидальный тополь, мной взращённый.
И вы поймёте: белый пух по вёснам –
моя неумирающая нежность
к живому миру, что оставил я.
КАК МАЛЕНЬКИЕ кузницы, сердца
стучат – и в том их высшее искусство,
куют всю жизнь свою подкову счастья.
Подкова в семь цветов объемлет небо.
Земля жива. И выше счастья нет.