Холодной, лютою зимой
Ужасной чёрной полосой
Стоял на горизонте лес,
Создав тем самым край небес.
И солнцем ярким освещён,
Был также хмур и мрачен он,
Поскольку этот лес был густ,
И словно омут тихий пуст,
То в нём царила лишь она –
Одна сплошная тишина,
Как будто вымерло всё в нём,
Пугал он даже светлым днём.
И страшен каждый шорох там,
Словно по мертвенным кустам
Гуляет смерти бледный дух,
А может два, иль больше двух.
Являлся лес, как страшный сон,
Тому, кем был разгневан он,
Ведь нарушенье тишины –
Залог начала мёртвой тьмы.
На месте этом раньше был
Погост, и там среди могил
Ходил, бродил и просто жил
Сам сатана – царь адских сил.
Но много времени прошло
И кладбище то заросло.
С веками здесь разросся лес,
Пропал к могилам интерес.
И появился страшный зверь,
Который прятался теперь
Среди заброшенных могил,
Где прах людей умерших гнил.
Лишь только наступала ночь,
Тут восходила её дочь,
Строга, безмолвна, холодна –
Се молчаливая луна.
И этот зверь был заведён,
Когда вдруг светом озарён,
Он начинал ужасно выть
И милости её просить,
Чтобы она, хотя б на миг
Закрыла свой коварный лик.
Но не скрывалася она,
И не давала ему сна,
А он всё выл, и выл, и выл
И только воем ночью жил.
А днём он ненависть копил
И ночью с новой силой выл.
Вот здесь кончался степью лес,
Виднелся новый край небес,
На переходном месте том
Построен деревянный дом,
И в доме этом много лет
Жил странным образом поэт
Он целый день ждал лишь того,
Что вдохновенье льёт в него.
Когда же наступала ночь,
И солнце уносилось прочь,
Он слышал страшный волчий вой
И уголёк готовил свой.
Затем он подходил к окну,
И в небе углядев луну,
Хватался он за уголёк,
И стих его в туманность влёк.
Он помнил только лишь о ней
И посвящал стихи лишь ей,
Но безответная была,
Как будто бы она спала,
А он стихи свои писал,
И так лишь только рассуждал:
Ну почему она – луна
Всегда безмолвствует одна?
Ну почему на мой привет
Не шлёт назад мне свой ответ?
Но солнце снова поднялось,
И утро плавно занялось
А тот поэт в кошмарном сне
Всё думал, думал о луне.
***