Я в трясину провалился, в «одиночество».
И душе моей российской выпить хочется,
Чтоб текла слеза по рюмке замороженной,
По щеке моей небритой, как положено.
Чтоб закуска на столе – проста как истина,
Чтоб звонили мне друзья, а я послал их «на…».
Не сегодня с разговорами морочиться,
В одиночестве я пью за «одиночество».
Водка в горло льется сладкая, как божий морс,
Мухи дохнут от жары, а я внутри промерз.
Закрываются глаза, а там колодца чернь,
И скользит, скользит душа… Но куда, зачем?
Тают в блюдце огурцы – ну просто сволочи.
А в капусте у тебя есть привкус горечи.
Видно был и у тебя гость – «одиночество».
Нет любви – соли капусту – все творчество.
Так вот странно посидели мы с тобой вдвоем.
И не вместе и не порознь, каждый о своем.
Через силу, напоследок, поперек нутра…
Пью за то, чтоб жить хотелось. Но потом, с утра.
/ август, 2010