И в дом негаданно вползла беда,
Вмиг посерели и погасли лица:
Ушла любовь навеки, навсегда,
И с ней ребёнок, что успел родиться.
И это горе по вине врачей,
Но ведь не скажут, что не доглядели...
Стараясь снять вину, да по-ловчей
Снять грех с себя, который не хотели.
Увы! Теперь уж не о них!
Ведь, что могли, то сделали невольно,
Точней сказать не сделали: при них
Ушли две жизни. Как же это больно!
И горе, что постигло так врасплох,
Накрыло всех, как чёрною вуалью.
Ну где ж ты, Бог, наш Всемогущий Бог,
Что одарил нас скорбью и печалью.
Скажи нам: за грехи какие
Забрал к себе ты две невинных жизни?
Иль что попутал ты в небесной суе,
И чем Всевышние твои забиты мысли?
Потери боль нам не унять словами,
Едва ль они найдутся. Не утешить
Дочурку, что была у мамы
Единственной опорой и надеждой,
Родителей, что потеряли дочку
Ни от болезней, не в войне проклятой...
Неопытность врачей и проволОчка
Виновна в этой смерти непонятной.
А как утешить мужа, что любил...
Любил свою супругу больше жизни.
Ей жил, её боготворил,
И уж воистину теперь до самой тризны.
И как сдержать в груди и стон, и крик:
В гробу лежит Мадонна и ребёнок,
Пиши с неё хоть тысячи иконок,
Её прекрасный и неповторимый лик...