это была не влюбленность, и не обожание.однажды увидев тебя,
услышав произнесенные тобой слова, я почувствовала, что ты необходим
мне для того, чтобы я могла продолжаться. Не было любовной горячки — в одну секунду
я поняла, что существую только тогда, когда ты на меня смотришь, что, как только ты
уходишь, я превращаюсь в бессмысленный туман. Теперь я знала, что моя жизнь не
непрерывна, как мне казалось вначале, а состоит из коротких отрезков времени,
разделенных провалами серой пустоты. Ты отдавал мне сначала час своего времени, на
следующий день три. Словно наркоманка, я ежедневно пыталась увеличить дозу твоего
присутствия в моей жизни. Я негодовала от злости, глядя, как бездумно ты
разбрасываешься своим временем, которое было для тебя обесцененным, а для меня —
бесценным. С патологической завистью я считала каждую минуту, подаренную тобой
друзьям,коллегам по бизнесу,случайным людям — это было счастье, бездумно отобранное
у меня.
Тебе, конечно, казалось, что ты по собственной воле уделяешь мне внимание, но я
знала, что на самом деле я тебе нравлюсь. Нравиться тебе стало моим основным
занятием, и это было очень непростое действие, требовавшее от меня умения
ежесекундно чувствовать, чего ты хочешь, чтобы тут же выполнить твое желание, или
действовать наперекор тебе, если это служило моей цели, помогало протянуть еще одну
нить, связывающую нас. С самого начала я строго запретила себе повторять в
разговорах с тобой что-либо из сказанного мною другим мужчинам. Это была суеверная
боязнь, что ты почувствуешь в моем голосе нотку нечестности, и искусно сотканные и
протянутые между нами нити в один момент лопнут. Тогда моя цель снова станет
иллюзией, я опять буду твердить: «Ты будешь принадлежать мне», не надеясь
произнести: «Ты принадлежишь мне».
Со временем ты привык ко мне, потом привязался. Чтобы убедиться в этом, я
пожертвовала целым днем общения с тобой (безумная жертва, за которую я проклинала
себя тогда сотни раз) и заметила, что тебе меня не хватало. Именно тогда впервые
появилось жуткое ощущение, затем уже не покидавшее меня: то же чувствуешь, входя в
темную комнату, и, хотя ничего не можешь разглядеть, знаешь, что там кто-то есть.
К тому времени я ориентировалась в распорядке твоего дня лучше,
чем ты. Ей негде было спрятаться, ее не было, но она была. Это пугало, раздражало
меня, но главное — заставляло понимать, что раз есть она, полностью мне
принадлежать ты не можешь.