Дети мои, тогда ещё только две дочери, были малы. Я была молода, а выглядела совсем девочкой. Две мартышки, трёх и четырёх лет, называли меня лишь изредка мамой. Обычным обращением было по имени, а иногда, наслушавшись окружающих, и вовсе галкой. Мама говорилось очень строго и обычно, когда им что-то было надо или если совсем уж набедокурили. Сестрицы отличались живым воображением, особенно старшая и «покой нам только снился»
Внешне мы представляли довольно странную компанию: я – в смешном ситцевом сарафане, который сама и сшила. С длинными волосами и озабоченным лицом.
Отец девочек – длинный, с огромным носом, хайрастый, с большой сумкой через плечо и с младшей дочкой на шее. О выражении его лица можно умолчать. Радостным оно не было хотя бы потому, что прекрасная блондинка, которая ехала на нём, время от времени стучала по его голове пластмассовым молотком, издающим про соприкосновении с поверхностью противный звук. Помните? Гофрированный такой молоток.
Вспомните и многое станет понятным, если я обозначу время. Конец существования союза, 1990 год, лето.
Она стучала молотком и отобрать его не было никакой возможности. Проще было потерпеть, чем выслушивать высокочастотную сирену девочки Ляли трёх лет от роду.
Это потом она стала Леена и даже Лийна, а тогда они были Ляля и её старшая сестра – Неточка – Анна.
Старшую я тянула за руку. Тянула потому, что её отвлекало всё. Ей и сейчас интересно всё. А тогда, когда ей было четыре, мы познали ужасы детской любознательности сполна.
Тогда, их отец выдал фразу, которую наши друзья разнесли по городу. Может и по республике. Кто знает? слава летуча.
Он сказал: «Дети не делятся на мальчиков и девочек. Дети делятся на спокойных детей, которые на достают родителей и на таких, как наши».
Две прекрасные принцессы, любимицы бабушек и дедушек и выглядели как принцессы.
Платья из одной ткани, но разных фасонов, как было заказано при пошиве, белоснежные гольфы, банты и заколки. И хитрющие физиономии, на которых было написано всё, что они думают о нас и об окружающем мире.
Направлялась сия дивная компания на железнодорожный вокзал, чтобы бабушка и дедушка, живущие в соседнем небольшом городке, могли насладиться радостью общения с барышнями.
Конечно же мы опоздали на электричку. Так было всегда. Во сколько бы мы не выдвигались из дома, опаздывали в семи случаях их десяти.
Казалось, что дети задаются целью задержать нас, отвлечь.
Но, что случилось, то случилось.
Следующая электричка отходила через часа полтора.
Было решено погулять в парке, расположенном рядом с вокзалом.
Небольшой сквер расположен у подножия крепостной стены Старого города. И тогда зелёный, сейчас он великолепен.
Мы нашли свободную скамейку и расположились на ней. Девчонки рванули в песочницу, где копошились им подобные.
Мамы сидели вокруг, болтали, читали. Картинка знакомая и привычная.
Мы отпустили мужчину погулять по книжным магазинам Старого города и остались загорать и печь песочные пироги.
причём тут капля ненужной крови?- спросите вы. причём, причём. терпение.
Мы, обитатели данной песочницы, заметили приближение цветной компании издалека.
Границы были ещё открыты и кочевые цыгане забредали, а вернее доезжали на поездах и автобусах, и до наших широт. Капля их, ненужной мне крови, бродила по моим венам и артериям.
Яркие, пёстрые, шумные. Только женщины и дети. Головы в платках, платки и на бёдрах.
Никак не похожие на тот табор, который уходил в небо. Грязноватые и наглые.
Увидев людей в парке, сразу же стали рассредотачиваться, предлагать гадание.
Мамы обеих национальностей, и русские, и эстонки, подхватили своих малышей и поспешно ретировались.
Остались только мы. Во-первых, была тяжёлая сумка и мне было просто не справиться и с ней, и с детьми, а главное, мне было дико неудобно, неловко вот так в открытую показывать свой страх, своё презрение.
Мы остались. Я на скамейке, девочки в песочнице, которая мгновенно наполнилась чумазыми цыганятами. Анна, со свойственным ей тактом, отдала свои игрушки, Лялька вломила агрессору тем же молотком и желание отобрать у неё игрушку покинуло чужака. Расселись, дети есть дети и песочная булочная продолжила свою работу.
Помню, что у меня в мозгу пронеслась мысль о бактериях и о том, что потом надо бежать мыть руки.
Ко мне подсела молодая, моего возраста, цыганка и предложила рассказать мне о том, что меня ждёт. Предварительно я должна была "позолотить" ей ручку.
Глядя ей в глаза, я соврала, что денег у меня нет. Она засмеялась и кивнув именно на тот карман, в котором у меня лежал кошелёк, сообщила, что врать я не умею.
Терять было нечего и я честно призналась, что деньги есть, но их не так много, чтобы бросать на ветер. А ещё добавила, что дед мой был из цыган и я сама всегда знаю про себя и про близких всё. Что было, что будет и чем сердце успокоится.
Знать-то знаю, а вот поступаю всегда неправильно, как будто чёрт меня толкает.
Цыганка пораспросила меня о деде и его родне, спросила фамилию. Самым забавным окзалось то, что полученная информация, расположила её ко мне. Она по-дружески стала болтать. Достала из кармана яблоко и предложила мне.
Мы сидели и трепались о детях. У неё было уже трое. Она рассказывала, что они приехали из России и дальше держат путь в Латвию. Что муж ушёл в город заработать.
И я что-то рассказывала. Рассказала, как бабушка моя пустила вскоре после войны в свой дом семью цыган. Шла в клуб с подружкой, кино смотреть, увидела как цыганка дитё грудью кормит, сидя на дороге. Остановилась, ключ от своей квартиры дала и сказала адрес. Уже потом, во время сеанса, подружка шепнула: Тась, а у тебя ведь Галька дома. Мама моя. а было ей тогда пять лет. Как бабушка, испугавшись, рванула домой и застала картину "маслом". На полу сидели человек десять цыган разного возраста, тут же на полу были разложены баранки и дымился чай. Звучала музыка и моя маленькая мама плясала вместе с другими детьми.
Моя новая знакомица посмеялась. Сказал, что хороший цыган друга не обидит. Только вот определить хороший он или нет трудно, подумала я.
Она сказала, что ей и за руку меня брать не надо. Что так, в глаза посмотрит и расскажет, что увидит.
Увидела она, что мы едем к свекрови. Что моя основная беда в том, что я хитрить не умею.
Научилась бы быть похитрее и поласковее и жизнь бы повернулась, стала бы полегче.
С раннего детства слышала я от родных, что ласковый телок двух маток сосёт, что надо быть поласковее. И...ничего не могла поделать со своей сдержанностью и стыдливостью.
Как узнала всё это цыганка? Сказала, что муж у меня добрый, но не последний. И снова оказалась права. Конечно же она наобещала мне любовь. Тогда я была уверена, что такое они говорят всем.
Она долго рассказывала мне обо мне. Советовала, как вести себя со свекровью, как правильно подластиться, чтобы получать подарки и быть любимой невесткой.
Как мужу не прекословить по пустякам.
Удивительно, она знала основы психологии, а может и не только основы.
Жизнь учит лучше учебников. Из поколения в поколение передаётся у них знание жизни.
Мы утеряли генетическую память, которая есть у цыган.
Мы погасили "свечу памяти родителей наших".
С гомоном подошли её товарки, она встала, отряхнула юбку, позвала детей. Безропотно дети вскочили и подбежали к ней. Мы подарили им ведро с лопаткой и граблями. Я надеялась подарить и молоток, но моя практичная и упорная младшая дочь не рассталась со своей игрушкой.
Уже отойдя на некоторое от нас расстояние, цыганка обернулась и крикнула: "наша ты. есть у тебя кровь цыганская. есть" Засмеялась и не спеша, уже не оглядываясь, ушла из моей жизни навсегда. Ушла из моей жизни, но не из моей памяти.
Из каких наблюдений своих сделала она выводы обо мне, не знаю.
Грешным делом, проверила я свои вещи и кошелёк. Стало стыдно. Всё было на месте.
Анне купили новые инструменты для песочницы. Лялька забралась на плечи отцу и экзекуция началась вновь.
Я забыла об этой встрече. Но, не навсегда. Иногда жизнь преподносила такие сюрпризы или поворачивалась такой своей стороной, что я вспоминала тот летний день и тот разговор.
Жизнь преподносила сюрпризы...
Но, это будут уже другие истории.
продолжение следует