понимаю, перепонимаю.
прайд принимает - славно.
теряюсь в находках:
волнительны слова,
безутешна грусть.
расхожусь и смешиваюсь.
то безразличная личность,
то не знаю не знаю.
размазывает вразвалку,
шатко, валко,
в размеренности без формы...
это к форме самобоким комментарием,
как пережеванную жвачку, хулиганы
прилипили содержание.
А по речке нагло плывет
и подмигивает труп
бледнолунного ворожея,
безлико лелеющего вещи,
ликующего в будущем,
ласкающего разными рассказами
завороженную дюймовочку, плывущую следом.
И мудрость чует сама себя, не вмещаясь куда-то.
А великий танцор лихо вращается себе в себе,
никого не трогая;
разве лишь трогательно тронутых в сердце виском
и другими долями мозга, влюбленных маленьких взрослых.
хрупкий лед хрусталя тихо тает в воздух,
я летаю оброненным бликом от капли света,
вопреки всякому тому, всякому этому;
и глаза укрываю надежным свитером вековым.
и ласкает собою корабль возбужденную гладь воды.
и пространство, корабликом свитый, медленный курит дым.
И слезами рыжими плачет по отражениям, безутешно и немо,
жаркий оранжевый шар, угодивший в сиреневый невод.
в панамке под небом и деревом тихо сидит, верит,
не следуя доводам, в воду глядит девочка.
и странным образом звуки застывшей музыки
напоминают ей, что океан - это только продолжение медузы.