Упала ночь, и свет в её объятьях
как бы не силился, но вырваться не смог
и задохнувшись в складках чёрных платья,
покорно,
как щенок,
у ног её прилёг.
И также жизнь, буквою закона
стреножена, ей велено летать
по комнате, в углах стеклобетона,
и возмущение ничем не вызывать.
Придуманная кем-то жизнь-калека,
навязанное миру естество,
я только лишь подобье человека,
а человек - подобие его,
чей образ мне незрим и непонятен,
и я хватаю, словно рыба ртом,
остатки снов, догадок, вероятий
и бьюсь беспомощно в пучине подо льдом.