Издалека – бесформенный мешок,
что прислонён у стенки в магазине…
Сидит одна, укутана в платок,
вся – диссонансом красочной витрине,
и возле ног её – измятый коробок,
как дополненье полноты «картины»…
Седую прядь колышет ветерок.
Глаза устроили прохожим всем «смотрины»
с надеждой робкой.
Нет на ней лица:
и впадинки, и каждый бугорок
избороздили горькие морщины.
Рукой дрожащей крестит и дитя… и подлеца,
и всяк идущего – и женщин, и мужчину.
На улице – июль. Разящая жара. Стрела термометра ползёт за тридцать.
- Я милости прошу. Подай, сестрица… во имя Сына и Святаго Духа, и Отца…
Подай мне, милая… Я за тебя молиться…
- Не надо… Я и так подам.
Не нужно ни молитв, ни восхвалений.
Здесь на еду должно хватить бы вам…
Потомок многих – в вере - поколений
прошамкает в ответ беззубым ртом,
вновь осенив кого-нибудь крестом:
«Мне б хлебушка… воды глоток… чтоб силы были вновь молиться…»
…И бьёт наотмашь мысль в висок:
я не хочу «подобием Его» рядиться,
когда предел мечтаний – хлеб… кусок.
Старухи место… может мне сгодиться -
не ведом же ни свой итог, ни срок…
..
На улице – июль.
Разящая жара.
Стрела термометра вползла за тридцать.
июль-август 2010 г.