Знаешь, а у него чужие глаза.
Глаза того, кто давно уж умер, но жив в душе.
И кто-то ему, непременно, о них сказал.
О том, что «не его, но поздно менять уже».
Они для него ничего не значат, он и не смотрит в них.
А другие бледнеют при первом контакте с ним «тет-а-тет».
Это для них что мука, душевный крик,
В конце тоннеля спасительный или утопший свет.
Бледнеют, роняют слова не впопад и уходят в омут,
Оставляют в глуши и в страхе любые решенья «на счет».
Нет, так они ничего не добьются, устанут, застонут,
будут смотреть в пустоту и ждать
одинокий расчет.