Разливали сумерки в стаканы
терпкое домашнее вино
там, где под звездой Альдебараном
мне родиться было суждено.
Пенилась усталостная вьюга,
уходил декабрь за календарь,
повитуха, мамина подруга,
принимала роды, как и встарь.
Шёлковая нить на пуповину,
тёплая и чистая купель,
насыщенье плачущего сына –
это счастье, а не канитель!
А ещё трещали от мороза
ясени и вязы, и дубы...
А морковь была мне за глюкозу,
а за хлеб – сушёные бобы.
Сто военных песен под гармошку,
дым табачный плотной пеленой,
шаньги с обязательной картошкой
и солдаты с ранней сединой.
Разливали сумерки в стаканы
медовухи пряную искру...
Если я родился слишком рано,
значит, слишком рано я умру.
А хотелось бы бродить по свету,
познавать природу и людей
и забыть, что можно сгинуть где-то,
не дойдя до цели, в лебеде...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»