Перевёл с английского
Борис Вайнер
Салфетка, о которой пойдет речь, принадлежала гоблину Хейхо, и он страшно ею гордился. Еще бы: один только взмах этой салфеткой мог что угодно довести до солнечного блеска!
«Почему бы мне не заработать немножко деньжат? – сказал себе однажды Хейхо. – Тем более что на носу весенняя приборка. Почему бы мне не пойти и не предложить хозяйкам что-нибудь отполировать?»
В первые же мартовские дни он взял свою волшебную салфетку и отправился к феям, эльфам, домовым и гномам.
- Один взмах – и ваше серебро переливается, как река на солнце! – говорил он. – Одно движение – и поблекшие краски сияют как новые! А полы становятся такими гладкими, что вы сами захотите танцевать на них всю ночь напролет!
Ну разве можно было устоять перед таким предложением? Гном Гобо взял волшебную салфетку, чтобы вернуть прежний блеск кубкам и вазам, которые он выиграл, когда был самым быстрым бегуном в деревне. Эльф Твинкл задумал привести в порядок свою замечательную старинную мебель; и после того как над ней пару раз взмахнули и чуть протерли салфеткой, все столы, стулья, и табуреты темного дерева просто засверкали.
Курица Пенни одолжила салфетку, чтобы отполировать клювы цыплятам, и дрозды сделали для своих птенцов то же самое. Каждый клиент заплатил Хейхо по серебряному шестипенсовику, и скоро гоблин стал очень богатым.
Неудивительно, что когда о салфетке прослышала королева, она немедленно послала за Хейхо. Гоблин был очень горд, получив это предложение; в ближайший же выходной он отправился во дворец.
У королевы было для Хейхо много работы. Она надеялась, что салфетка со всем справится.
- Я хочу, чтобы ты отполировал мою старинную стеклянную посуду, и еще кувшины. И привел в порядок окна. И раз уж ты здесь, то обнови все старые краски. А заодно серебряные и золотые тарелки.
В этот день Хейхо был очень занят, хотя только и делал что взмахивал то тут, то там своей салфеткой: все-таки во дворце нужно было не раз ею взмахнуть, прежде чем всё закончишь. Зато и окна, и стеклянная посуда, и золото, и серебро, и все краски начали сиять, сверкать, блестеть, мерцать и переливаться. Весь двор громко восхищался работой Хейхо; надо заметить, это отнюдь не прибавило ему скромности.
- Это пустяки! – заявил он. – Вот погодите, я сделаю кое-что, о чем королева меня не просила, и тогда вы увидите мою салфетку во всем великолепии!
- Не стоит делать того, о чем тебя не просят, - сказал степенный дворецкий.
Но Хейхо только самодовольно усмехнулся. Упрямец был намерен поступить по-своему.
Ночью, когда весь дворец мирно спал, гоблин прокрался к золотым королевским тронам и до блеска натер их волшебной салфеткой. Ах, как они засверкали! Как засияли! Но можете себе представить, какими они стали скользкими!
Затем Хейхо взмахнул салфеткой над замечательными паркетными полами, и они тоже заблестели. Но одновременно сделались такими гладкими, что Хейхо даже шлепнулся раза три, пока добрался до вестибюля.
А потом, шутки ради, он придумал совсем уж гадкую штуку. Он помахал салфеткой над выставленными на кухне ботинками и туфлями, которые должны были наутро почистить судомойки. Разумеется, он собирался всего лишь довести до блеска носки обуви, но ведь он же прекрасно знал, что салфетка подействует и на подошвы; а как вы понимаете, гулять в скользких ботинках не любил никто и никогда.
Затем Хейхо отправился спать, с наслаждением представляя себе завтрашний день.
А с раннего утра начались происшествия.
Во-первых, два лакея, которые несли уголь, чтобы развести огонь в комнате, где завтракает королева, не удержались на скользком полу, и весь уголь разлетелся по углам.
Во-вторых, король и королева от шума проснулись, и король, надев халат, пошел поглядеть что произошло. И конечно, как только он ступил на ступеньки, ведущие на первый этаж, они выскользнули из-под его ног и король со всего размаху загремел вниз!
О, как он взревел от ярости! Как взревели многие другие, обнаружив, что и шагу не могут сделать по сверкающему и невероятно скользкому полу! Подносы с завтраками, щетки, метлы, кастрюли – все это полетело вниз: бамс – плямс – дзынь!
Дворецкий приказал прибить ковры к полу. Но положения это не спасло, так как хозяева ботинок и туфель, натертых Хейхо, продолжали падать независимо от того, шли они по ковру или по деревянному полу! Они просто не могли устоять на таких скользких подошвах!
Дворецкий пожаловался королю и королеве.
- Это чья-то злая шутка, - сказал он. – И я догадываюсь, чья.
- Я тоже, - угрюмо сказал король. – Созовите всех, мы с королевой разберемся с этим шутником.
Итак, немного погодя весь двор с грехом пополам собрался в большом зале и король с королевой направились к своим тронам.
Как вы думаете, что случилось дальше? Им не удалось сесть! Хейхо так постарался со своей полировкой, что король и королева моментально соскользнули с доведенных до солнечного блеска сидений и оказались на полу!
Когда они поднялись, мрачный взгляд короля был подобен черной грозовой туче. Хейхо с трепетом предстал перед королевской четой.
- Возьмите этого мерзкого гоблина и забросьте на Луну! – приказал король.
Хейхо не успел даже пискнуть или попросить прощения. Два могучих слуги схватили его, раскачали и что есть силы бросили вверх! Правда, до Луны он все же не долетел – видно, в этот день она была дальше чем обычно. Поэтому Хейхо вернулся на землю. Вернее, в заросли боярышника, где изрядно искололся; зато кусты так крепко уцепили его, что он почти не ушибся.
Вокруг него простиралось огромное поле золотых лютиков, и крошка эльф неподалеку терпеливо полировал раскрытые чашечки цветов. Работы у него было непочатый край. Хейхо с минуту наблюдал за ним. А потом вытащил из кармана волшебную салфетку и протянул ее эльфу.
- Вот, возьми! – сказал он. – Она доставила мне немало волнений, и я бы ни за что не взялся за нее снова. Прощай! Я ухожу в страну Никогда-Никогда! Надеюсь, там у меня никогда-никогда не будет таких ужасных неприятностей!..
С тех пор никто – и никогда-никогда – не слышал о гоблине Хейхо. А эльф пользуется волшебной салфеткой каждое лето. Он только взмахивает ею над полем лютиков – и дело сделано: каждый цветок блестит и переливается, как новенькая золотая монета.
Сорви-ка один и рассмотри как следует. Ну, разве это не блестящая работа?