Из лампы старой, чуть бочком,
На ногу, малость, припадая,
Джин, вылез, как-то вечерком,
Ворча и искры рассыпая.
Халат потрёпанный, висит,
Спина годами гнётся,
Чалма не новая, кряхтит
И голос кашлем рвётся.
Я, лампы раб, мой господин,
С трудом осилив фразу,
Ко мне подходит, этот джин,
Неся веков заразу.
Исполню три желанья, брат,
Он гордо возвещает
И просит чаю, и халат,
Давно подагра донимает.
Потом вина, стакан, налил,
Зажарил нежную грудинку,
Камин, дровами, запалил.
Потёр, я джину спинку.
А утром, завтрак, погулять,
На пару, с джином вышли,
Он меньше стал уже стонать,
В глазах заметны мысли.
Ну, что, спросил я у него,
Какие, дед, желанья?
Хочу я, во общем, одного,
Ты приложи старание,
Нужны мне доллары, рубли,
Любой валюты, море
И сказки дед, мне не гони,
Опять запру в неволе.
Вдруг, джин пропал,
Растаял, как мгновение.
Я нищий был и им же стал,
Лишь в памяти, осталось наваждение.
Как прежде время потекло,
Сменялись ночи днями
И как то, снова повезло,
Увидеть джина дали.
Он, в телевизоре, солидно,
Слугой народа восседал
И было, чуточку, обидно,
Он всем, желанья обещал.