«Я вдруг прозрел, а был мертвецки пьян.
Связали; в саван и запеленали.
Я и тверёз – бываю не буян.
А здесь не гроб ли? Жизнь ли? Смерть – она ли?
Очнусь, верчусь! А мысль, как по лбу – хлоп!
А что за той – хоть лоб разбей! – стеною.
За гробом что? Нет, жизнь, ребята – гроб! -
Палатой смертной, камерой сплошною.
Жизнь, точно, гроб; и горы здесь костей.
И кровь – рекой; и, что… за гниль в народе?
Подчас приходят – мало ли гостей? –
Не люди - черти! С виду люди, вроде.
Я, будто в ящик, в жизнь попал – сюда.
Поесть, попить? В костюмчик обрядиться?
Да я свихнусь до Страшного суда.
Чтоб умереть, не стоило родиться.
Помилуй, Боже! Господи, прости!
Дай глянуть шире; быть не может, Боже.
Комок песка в разжавшейся горсти.
Лопат мельканье и…зарыли! Пожил!
Что жил, что не жил! Пожил, да и – ша!
К чему? Зачем? Ну, что за жуть, ребята!
А я-то где? И где она? Душа!
А без души да кто, ребята, я-то?
Ломлюсь на паперть, жизни муть кляня.
Что ж, двери Храма? Заперты? Не выбью!
Прости, пропойцу, Господи! Меня!
Помилуй! Грамма лишнего не выпью!
На свет! На свет! На свет из вечной тьмы!»
Ты и меня прости, Господь, поэта.
Настанет время – буду петь псалмы.
Пока же так! Но так и всем – про ЭТО!