Петербург
цикл из 20 стихотворений
1
Загляни в мое окно.
Поздно или рано
Белой ночи полотном
Забинтую раны.
Вперехлест, как в вперестук,
Наложу повязки:
Ты мой нежный, добрый друг,
Сказочник из сказки…
Я не верила словам,
Верила поступкам.
Что доверено устам
Было – было хрупко.
Ты прости, прости меня
Позднею метелью.
Ветром, гривою коня,
Жесткою постелью –
Не сама себе ткала,
Не плела покрова.
Я невольною была
Пленницею слова….
2
Ах, чужая сторона!
Уж ли я ли не жена?
Но неласковы чужие,
Неприветливы друзья…
Где ты, мама, моя мама,
Мама милая моя?
Ах, чужой недобрый муж!
Стала верткая, как уж,
Угодить ему стараясь.
Все напрасно, все зазря!
Как права была ты, мама,
Мама милая моя!
Сор да стол, да пустословье…
Выпьем, милый, за здоровье
Нашей маленькой семьи…
Господи, благослови.
Ты поймешь - ты сможешь, сможешь…
Так прости же и пойми…
3
Бог избрал меня для мучений-
Не для скромного бытия.
Не для радости - для сомнений,
Напряжения мысли для.
Я просила - не в храме божьем,
Я молилась, но не в церквях...
Дай мне боже, чтобы - не строже,
Чем колодницею в цепях...
Накрест грудь платком обвязавши,
В лёгких лапотках да с сумой,
Дай пройти мне Россией раньше,
Чем однажды придут за мной...
Что ни день, то тоску иную
Сторожит у ворот беда...
Для чего мою ширь лесную
Превратили вы в города?
Вот сбежала легко дорога,
Улеглась на земной груди.
Небо смотрит светло и строго...
Ах, как много вёрст впереди!
4
Скучно: жизнь менять на встречи
С теми, кто не мил, постыл,
Знать, что путь тоской отмечен,
Знать, что холодом могил
Веет в душу словом ЗАВТРА,
Знать, что в прошлом зов любви.
Знать, что голых истин правда
Караулит впереди.
Кто в борьбе меня поддержит?
Даст мне силы? Я одна.
Радость входит в дом все реже,
И нечастая она
Гостья в сердце. Я послушна
Долгу, совести, судьбе.
И себе лгу малодушно,
Что тоскую о тебе….
5
Наливается темным огнем,
Омывается трепетом веры
Взгляд твой светлый, сиренево-серый,
И опять мы куда-то плывем…
Зоревая приходит печаль,
Опускает мне руки на плечи,
Может, лечит, а, может, калечит,
Может, просто нам юности жаль…
Мы сумеем унять эту боль,
Эту сладкую, томную радость.
Вместе быть нам так мало осталось…
Согласиться со мною изволь!
6
Осень учит слезы прятать.
Учит, учит быть смелей..
Будут бить и будут сватать
В царство мрака и теней.
Жизнь научит быть лукавой.
Слезы ветер осушит…
Левой, правой! Левой, правой! –
Чтобы выжить, нужно жить…
Даже если все прискучит
И – виском на кол дорог,
Лишь отчаянью научит
Равновесье четких строк.
Будь покорна! Тверже, строже
Будь к себе, а не к другим.
Не умом – сознаньем кожи
Сопереживай больным.
Плоть слаба. Душа открыта
И для зла, и для добра.
В прах дороженька избита.
Но по-прежнему остра…
Пусть колени в кровь изотрутся
Пред иконами времен…
Только силы где возьмутся
Отстоять у тех икон?
7
Последний мост через Неву был поднят.
Атланты, руки вытянув в мольбе,
Не требуют уже – смиренно просят
Вернуть меня, отдать меня тебе.
Я не реву. Дрожащими руками
Пытаюсь как-то нить судьбы связать.
Пока блуждает где-то между львами
Та Парка, что ее не хочет ткать.
8
Окунаюсь в море лжи.
Ноги, руки мне свяжи –
Дай погибнуть, утонуть,
Но не дай мне обмануть
Святость дружественных уз.
Знаю, верю: ты не трус.
Но - грехов моих судья –
Ты не спас, не спас меня!
9
Ничего не потеряно,
Жизнь еще не прошла.
Ах, как смело, уверенно
Я тебя обняла!
Эту смелость нетрудную
Заняла у других.
Целовала остудную
Влагу взглядов твоих.
Эта дрожь – злая выхухоль
Предвесенних ночей.
Все ты, милый мой, выдумал,
Мой герой, мой злодей,
Мой проверенно-ласковый
Лживый бес зоревой.
Ты – ко всем одинаковый.
Но любезный со мной.
Не дурачь, не загадывай,
И задумал – губи!
Ах, какие закатные
Эти взгляды твои!
10
Пели мне скрипки сны о тебе-
Лишь о тебе одном.
Думала я, что настанет день,
Те песни споем вдвоем.
Неприхотлив был мотив любви.
Но был в нем тайный призыв
Не разрушать чертоги мои,
Хрупкость их оценив.
Тщетно на ухо тебе шепчу:
Будь ко мне чуть добрей,
И легким ветром я пролечу
Над памятью твоих дней.
11
Мы сон позора и бесчестья
Переживаем в эти дни.
И милостыню просят дети,
И мрут от голода одни
В своих разграбленных квартирах
Измученные старики.
О, солнце сотворенья мира!
О наши тяжкие грехи!
12
Петербургское небо серо.
Мысли серы.
А ночь светла.
Я сжигаю свои химеры.
Что горит - пусть сгорит дотла.
Отуманены очи сфинксов.
Мне не спится.И я одна.
И всё кажется: вижу лица
Тех, кого бы забыть должна…
Необычный сегодня вечер.
Я молчу.
Но коснулось стен
Ощущение близкой встречи,
Ожидание перемен.
13
Кончилась прежняя юная жизнь.
Станут теперь меня львы сторожить –
Благо, их в этом, утопленном в сырости,
Городе больше, чем божией милости...
14
А вот дома еще чего-то ждут,
Исполнены могущества, величья -
Безвременье они переживут,
Фасад меняя только – не обличье.
Веками в муть своих каналов, вниз
Глядят они, высокомерны, строги,
Как племя хамов, трусов и подлиз
Им оббивает день за днем пороги.
Гудит и пляшет ярмарочный бум,
Народ азартен, жаден и беспечен;
Он нарушает строгие табу -
Но камень молчаливый не перечит,
А ждет. Чего? Мессины новой ждет,
Когда людей с лица земли сотрет,
Раздавит, словно в каменном мешке? -
Ведь он стоит на человечьей плоти!..
О господи! Он по уши в тоске
Утоплен, этот город на болоте!
15
Снежная королева
Я многое прошла –
Как сквозь асфальт росток,
И я постигла все
Почти земные тайны.
Я знаю: пусть мороз
Особенно жесток,
Узором на окне
Закончит он хрустальным.
Ты, Герда, не права,
В них многое сродни –
У тех цветков в горшках
И ледяных узоров.
Ты слишком молода,
Не знаешь, как разит
Клинками лепестков
Изнеженная роза.
На окнах расцветут
Среди зимы цветы,
И засмеется Кай,
И так посмотрит странно…
А в ночь под Рождество
Раздастся тихий стук
В окно - и он сбежит
На зов мечты обманной.
Прозреешь ты тогда,
Откроется тебе,
Зачем и почему
Она держать не стала.
Без спора, без борьбы,
Казалось бы, сдалась…
Тогда ее ни в чем
Ты не подозревала.
Не знала, что любви
Ничем не удержать,
Никак не распознать,
Где зрак, а где – плевелы.
Ах, Герда, слишком ты
Чиста и молода
Капризы осуждать
Бессмертной королевы!
16
Темны ноченьки
Над городом бегут.
Моей доченьки
сон-дрему стерегут.
В окна смотрятся
Свинцовых туч бока.
Спи, зайчонок мой, усни.
Пока-пока.
17
Как сладко, сладко чувствовать воскресшим
Свой гордый дух, вознесшийся с креста!
Достойно испытанья перенесшим
Хвала вовеки! Пусть чуть-чуть не та
Уверенность уже… Но, разгибаясь,
И боль, и стыд оставив за спиной,
Стою над миром, тихо улыбаясь,
И вижу правды свет перед собой.
О господи! И жуткие мученья,
И суд, Голгофу – все, стерпев, приму
С той радостью, с какою вдохновенье
Родившегося утра режет тьму
Величьем божьей истины и света:
Стыд не постыден, смерти в жизни нет,
И дальняя горящая планета
Указывает путь – и он согрет
Примером послушанья и смиренья
Того, кто Царство божье нам открыл,
На тяжкий труд и подвиг воскрешенья
Страдающие души вдохновил!
18
Темна ноченька укрыла муть канала,
Заглушила в синей влажной глубине
Те слова, что вслух я так и не сказала,
Утопила их в печальной тишине.
И гранитная задумчивая снежность,
Серебристое свеченье фонарей,
Окунувших пятна света в злую нежность
Отразившихся в Неве слепых огней
Не оставит о тебе воспоминаний,
Не оставит сожалений ни о чем.
Только шепот неожиданных признаний
Будет память караулить о былом.
19
За годом - год. За тенью – полутень.
Полунамек, игривый и опасный.
Но знали мы: придет он, этот день
И этот час – безмолвный и прекрасный.
Без сожаленья всех забуду я,
Кем страстно, беззаветно дорожила.
И искупаюсь в ласке бытия
С тобой вдвоем. Я это заслужила...
20
Не стреляйте в белых лебедей
А вам стрелять в летящих птиц – не жалко?
Ведь там у них простора свет и даль…
И пусть мы изначально жесткой планкой
От неба отгорожены, мне жаль
Отчаянную силу их задора,
Их юные упругие тела,
И веру в то, то жизнь одарит скоро
Их всем, чего другим недодала.
Наивность эта так напоминает
Восторженность моих минувших дней…
Ах, почему, зачем, зачем стреляют
В прекрасных белокрылых лебедей?
Не потому ли ствол ружейный поднят,
Что тем, кто сам и зол, и сер, и дик,
Когда они на птиц летящих смотрят,
Безмолвно раздирает горло крик
Отчаянья, тоски и сожаленья
О том, что белой птицей не рожден?
О том, что чистой прелестью паренья
Был почему-то богом обделен?