знаешь, говорят осень дико лирична…
а мне очень хочется спать,да и только.
осень не ошибается. дождями стреляет метко
из настежь распахнутых окон в стыки век и ресниц.
и разбивая кокон хриплым: «ну, здравствуй детка!»
входит с размаху в душу сквозь впадину между ключиц.
если бы осталось немного сил. хотя бы на половину или на треть.
я сгоняла бы на Гоа, наварила кастрюлю весёлой каши из конопли.
и упросила бы море: «пожалуйста, милое, не боли во мне, не боли!»
и оно бы забилось, потом затихло… и к зиме совсем перестало болеть.
бродила дождями, водила туманы по спящему городу, пахла влажным и низким небом, закатом почти осенним. и, наверно, казалась странной, руки пряча в карманы от холода, замирая от битов рваных и в заглавных ища спасения, задыхаясь от этой осени
выстилала проспекты ласковым гладким шёлком, да мягким бархатом. сквозь насквозь промокшее платье и растрёпанные волосы я, конечно, казалось странной, отвлекала стихами, да сказками. а осень требовала объятий. и на трассах чертила полосы незнакомым доселе почерком, притворяясь великим Мастером…
я не вторила этой осени. ни нелётной её мутности. ни фальшивой её мудрости. не страшась её наготы, я стелила на небо простыни. я, смешная в своей безрассудности и нелепая в летней юности, поджигающая мосты… в невозможность остаться прежнею…
знаешь, говорят осень дико лирична…
а мне очень хочется спать,да и только.