Крики уток, в лугах и болотах,
нынче людям умом не постичь…
Объявили начало охоты,
поутру, на пернатую дичь.
Утка в лето жирок нагуляла,
встали дети её на крыло,
долгожданное время настало,
время общей потехи пришло.
В патронташ туго вбиты патроны,
дует ветер в стволы за спиной,
сердце бьётся в груди учащённо
и собаки исходят слюной.
Здесь смущаться убийством не нужно,
тем, кто меток – особый почёт.
Из кустов ощетинились ружья,
бьют чирков перепуганных влёт.
Смерть минует сегодня не многих,
от неё нет спасенья нигде.
За подранком, что бьётся в осоке,
след кровавый в прозрачной воде...
От беды, стаи уток, в бессилье,
бросив старые гнёзда, спешат.
Их спасенье теперь – только крылья,
да туман, что осел в камышах.
За рекой, там, где синие дали,
этих уток, не сыщет никто…
Знать бы только, зачем в них стреляли,
убивали в полёте за что?..
Видно, выпал такой у них жребий.
Дробь давно затаили в стволе
от обид, что пернатые в небе,
а двуногим – ходить по земле.
Потому, крики уток в болотах
не хотят нынче люди понять…
Поутру объявили охоту,
как приказ – без суда расстрелять.