Осколок возьму заболевшего мира,
Положу в тяжелый заплечный мешок,
В бреду сотворив золотого кумира,
Сомнения грубо стерев в порошок.
Штамповочным цехом духовных пародий,
С условным набором священных цитат,
Кошмары уснувшей реальности бродят,
В защитной броне позолоченных лат.
Плетутся события траурным маршем,
Колоннами серых потерянных дней.
Совсем не заметив, мы сделались старше,
Сыграв в эпизодах статичных ролей.
Пейзажных полос чередуются виды,
Поля и болота сменяют леса,
В походных кострах прогорает обида,
Иных воплощений слышны голоса.
Бездонный колодец бессонных видений:
Болотная радуга ржавой воды,
Небесный Архангел из Всенощных бдений,
Безумие звездной ночной наготы.
Рубцуются шрамы неловких историй,
Забыты под слоем прожитых страниц,
И пышность парадных пустых бутафорий,
И временное постоянство границ.
Просроченной болью душа дервенеет,
Ознобом по локонам нервов вкусив,
Предвечным спокойствием смерти пьянеет,
Серебряным росчерком ночь огласив.