В её глазах искрилась живая душа,
Такая прозрачная, как в ручейке вода.
Она была божественно хороша –
Из тех, на которых не женятся никогда.
А он в ту пору мечтал переделать мир
И всем доказать, что не паинька и не трус,
Хоть внешностью был, прямо скажем, не Ричард Гир,
К тому же читал Асадова (ну и вкус!).
Он сразу понял: с такой – только раз в сто лет,
Но от смущенья весь вечер сидел молчком.
А тут, как нарочно, погас в этом доме свет
(Должно быть, химичил сосед со своим «жучком»).
Шумно смеясь, как бы тут не застрять до утра,
Гости, конечно, скорей разбежались прочь,
Им, если честно, было давно пора…
Вот и остались – он и она, и ночь.
Они торопились – а кто же тому виной,
Что всем не хватает времени и вина?
Она ведь думала – дверь за его спиной,
Но он-то знал, что там, за спиной – стена.
Дальше? Ну, ясно, постель. А назавтра они
В утро нырнули и делать пошли дела.
Она на ходу говорила: «Пиши, звони!»,
Но телефона и адреса не дала.
…Судьба не сложилась, и ангел вздохнул о том,
Предчувствуя, что придётся держать ответ
За то, что вчера обесточил огромный дом,
А все теперь думают, что виноват сосед.