Зарифмую так, чтобы не поняли,
Имена чтоб свои не узнали.
И пусть многих я видел голыми,
Да вот душу не все обнажали.
Пусть боялись, да пусть не верили –
Я к подобному сам не склонен.
Все кого-то ночами грели –
Удавались согреть не многим.
Ваша молодость мне не льстила,
Как не льстили и ваши взгляды.
И зачем-то все вслух твердили
О какой-то любви и ядах,
О готовке отрав и зелий.
Я достаточно жил в столице,
Чтоб навек усомниться в вере,
Чтобы души читать по лицам,
Чтоб не чувствовать что-то, кроме
Мимолетных стремлений плотских.
И пусть многих я видел голыми,
И пусть многим я резал глотки,
Но не нажил причин оставить
Большинство предпочтений в прошлом.
Те, кто душу свою обнажали
Зачастую встречались с ложью.
Я не склонен был людям верить
И от них не просил ответа.
Все кого-то ночами грели,
Но бывали не все согреты.