Когда я был молод, то боялся,
что умру, так и не увидев
своей первой книги стихов;
когда я состарился, то стал бояться,
что, когда увижу свою первую книгу стихов,
не останется в живых ни одного человека,
который бы смог её прочесть,
постигнув истинный смысл выстраданных мною слов.