1990 --1995 гг
-- Много зал в моём подводном дворце...
Что земные цари с их мишурным блеском, более надуманным, чем истиннным? Они лишь мелкие честолюбцы, их великие подвиги -- мальчишечьи проделки, ужасные битвы -- игры с деревянными солдатиками. Откуда им знать, что прекрасные жемчужины рождаются в раковинах под музыку моей флейты, а звёзды ткут на песчаном дне отмелей невидимое сказочное полотно? В бездонном космосе Океана, среди мириадов поданных -- лишь я: царь, властелин, великий государь.
Много зал в моём подводном дворце. Это обширные помещения из золота и электра, яшмы и лазурита -- всех воистину бесчисленных материалов, коими так богата наша планета. Хм, один безумствующий человек, философ, как они их называют, объявил вовсеуслышание, что Земля -- это живой ёж, имеющий душу. Как примитивен их ум! В моём подводном дворце есть комната, где хранится большой платиновый глобус, очень точный. Пространство, которое они назвали Ойкуменой, всего лишь крохотный клочёк суши с жалкой полоской моря, а Океан! О, Океан! Воистину, колыбель жизни, отец всему, начало начал и конец концов.
А кто я? Некоторые называют меня Посейдон, Тритон, Нептун; те немногие, которым довелось меня видеть: Змей, Чудовище, Монстр, Чудо-Юдо. По человеческим меркам, я -- всесилен. Да, я могу многое, почти всё. Но я одинок, насколько может быть одиноким только властитель океана в своих бесконечных, бездоннных, безгласных просторах. Может быть, именно поэтому я устроил Академию...
В самом большом зале, где вместо воды -- чистейший горный воздух, где тысячеакровые сады, наполненные ароматом роз и лаванды, освещены сияющим из под самого свода плазменным солнцем -- там сотни юношей и девушек изучают науку мироздания, стройную гармонию природы и разума. Из тёмных ничтожных дикарей превращаются в истинных Homo Sapiens, достойных царей природы. Они становятся мне братьями и сёстрами, и вместе мы идём дорогой познания вперёд -- к совершенству ума, тела и поступков.
Каждый год я выхожу на берег в разных местах, где ждут меня очередные избранные, из числа туземной элиты, но такие тёмные ещё, и беру их с собой, в своё удивительное царство. Сначала я обучаю новичков способности видеть, слышать, дышать под водой, чтобы они смогли оценить все богатства Океана, по сравнению с которыми все сокровища их земных августейших родственников -- прах. Долгие месяцы длится путешествие: от полярных льдов Северного полюса, сурового панцыря Гренландии, постоянства Гольфстрима, через странности Саргасова моря -- в чудесную сказку Южных морей, страну коралловых замков и белоснежных атоллов.
Затем я ввожу их в круг учеников Академии, чтобы они не чувствовали одиночества (уж я-то знаю, каков его вкус!). Через год, всего-лишь через год, они уже ничем не отличаются от других студентов, такие же любознательные, острословы и умницы, и я открываю им двери святая святых -- Лаборатории Океана, Земли и Неба. Работы хватает на всех. Но что эта, полная радости познания и открытий работа, по сравнению с тем рабским уделом, что ждал их ТАМ? Здесь они творцы всемирного прогресса, как и самих себя. Знания, полученные отдельными индивидами, пополняют арсенал всего человечества.
Люди живут, познают мир, расширяют своё присутствие в нём, вступают в многоразличные связи, рождают потомство. А я -- один, один, один...Океан-отец создал меня, одарив всем, что можно только вообразить в природе, лишил одного, но существенного -- возможности разделить безмерный груз всемогущества с кем-то единосущным, таким же, как я. Таким же, таким же!
Невозможно забыть те глаза, полные ужаса, какими встречают меня поначалу люди. Со своим змеиным телом, перепончатыми лапами и клыкастым лицом-мордой, с огнём и дымом из ноздрей, я -- Монстр природы, и от этого никуда не деться. И разве видно под страшной наружностью, что внутри меня такое же ранимое сердце, исходящее болью от одиночества?
Завтра я выхожу на берег... "Жертва" -- дочь местного царька, красивая девушка, с добрым сердцем и светлым умом. Её можно спасти для Разума.
Отблески очага играют на медной и золотой посуде, лицах пирующих, оружии на стенах. Кравчий едва успевает наполнять чаши густым сицилийским вином, разбавляя его холодной ключевой водой. Кости грудой сыпятся на пол, рабы несут и несут груши, яблоки, инжир, виноград, а уж мясо и рыба так и текут на столы.
-- ...он вышел из воды -- огромный, как скала, из ноздрей валит дым, а в пасти -- тысяча клыков! Я был готов к жестокому бою, но неожиданно Змей сказал человеческим голосом: "Что ты хочешь, юноша? Я не планировал взять двоих..." За моей спиной громко плакала Андромеда, и я крикнул как можно увереннее: "Оставь её, займись лучше мной!" -- "Ты так стремишься к знанию? Кто ты?" -- "Неважно! Человек! Возьми меня!" Змей как-будто задумался, потом вздохнул: "Ладно, я возьму вас обоих, хотя это и не в моих правилах..." Вслед за этим он зачем-то наклонился ко мне и подставил шею. Мечь вошёл в неё неожиданно легко, из раны хлынула, кто бы мог подумать, настоящая алая кровь... Он быстро умер, а потом волны унесли тушу куда-то в море.
Вот, собственно, и всё...