( ироническая поэма)
1.
Дружок есть у меня – сержант милиции,
Сотрудник пресловутой Г.И.Б.Д.Д.
Сам – раздолбай, не чтил совсем традиций,
Пьянчужка, ловелас, драчун… ну и т.д.
Зимой однажды на посту замёрз ужасно,
Зашёл согреться после службы в винный бар.
Хоть в форме выпивать ментам опасно,
Но наплевать на всё имел он «высший дар».
«Приняв на грудь» стаканчик алкоголя,
Его на женщин как-то сразу «повело»,
Подсел к одной «скучающей» за столик,
И заболталось «соблазненья помело».
Обхаживал он дамочку недолго
И вызвался до дому проводить,
На зимних улицах ведь холодно и скользко,
От хулиганов тоже нужно защитить.
А женщина была замужней дамой,
Но муж уехал на симпозиум в Москву.
Ей захотелось ощутить себя желанной,
Развеять одиночества тоску.
И проводить себя, конечно, согласилась
Да и настойчив был «товарищ мент»
От льстивых слов внутри всё засветилось –
«Какой, однако, милый джентльмен.»
Соблазн вскружил у дамочки головку
И кое-где возник любви огонь.
Конечно, перед мужем было ей неловко,
Но изменять ему ей было не впервой.
А дома было продолжение банкета:
Ещё вино, интим и мягкая постель.
Глядел на всё глава семьи с портрета.
Рогатым становился, как олень.
2.
Он в это время возвращался из столицы,
В Москве оставив свой научный след,
Свой реферат на сорок две страницы,
Профессор будущий в свои то сорок лет.
Мужчина был комплекции широкой,
(сто тридцать килограмм при среднем росте)
Приверженец сидячей умственной работы,
В объятьях у жены, увы, не частым гостем.
Ревнивым был при этом, как Отелло,
В изменах не случайно он жену подозревал,
«Поймаю, так убью», - грозил жене он смело,
Но так ни разу никого он не поймал.
И в эту ночь мысль средь рогов чесалась:
«Поймать любовников» надежду смаковал
К ним беспощадная расправа приближалась,
Ведь поезд в город рано утром прибывал.
3.
А ранним утром не спала и баба Клава,
Она собачку Мопса вышла прогулять,
Собачка у сугробов лапку поднимала,
У дома, где наш мент остался отдыхать.
Тот в это время дрых под одеялом,
Устав от долгого любовного труда,
Хозяйка в полудрёме пребывала
В блаженстве и, не ведая стыда.
На улице меж тем, народу прибывало,
Алкаш – детина появился весь дрожа,
Ему на опохмелку средств не доставало,
У бабы Клавы стал канючить он деньжат.
Старушка к пьяницам совсем не сострадала,
Послала на три буквы мужика,
Ещё обидным словом обозвала.
Алкаш в отместку Мопсу дал пинка.
4.
Минутой раньше, вставив ключ от домофона,
В подъезд вошёл ревнивый кандидат наук,
Взлететь, как Карлсон, не могла его персона,
И на этаж пополз с отдышкой толстый «жук».
Обычно тихий звук сигнала домофона
Пронзил сознание жены тревогой, как набат,
Столкнув любовника с кровати-полигона,
Вскочила с криком и набросила халат.
- «Давай быстрей, красавчик, одевайся
Приехал муж, смывайся на балкон,
И прыгай вниз, не бойсь, не сомневайся,
Сугробов там навалено с вагон.
А я его пока у двери встречу
И постараюсь там подольше задержать,
Быть может, он меня не покалечит,
И мы попозже встретимся опять».
Сержант оделся по-военному ретиво,
Не разбирая что, куда и как,
И сиганул с балкона торопливо,
Как будто мент, а будто «форменный чудак».
5.
А под балконом драма силу набирала,
Мопс, получив от алкаша под зад пинка,
Визжал, а с ним вопила матом баба Клава,
Звала милицию спасти от мужика.
И тут, как тут, мент на бомжа свалился,
Расхристанный, как чёрт и весь в снегу,
За опозданье перед бабкой извинился,
« Итак спешил, мол, и быстрее не могу».
И баба Клава в удивленье онемела,
И Мопс визжать, под стать ей, перестал…
У алкаша теперь сильней башка болела,
И в позу Мопса на колени он упал.
6.
А между тем в квартиру муж ворвался,
Пыхтя, как буйвол от подъёма на этаж,
Всей массой тела, как желе, он сотрясался,
Беря свою жену на абордаж.
Жена пыталась задержать его напрасно,
Он в спальню пёр, как разъярённый бык.
«Чужой носок! Балкон открыт! Прекрасно!!!»
А дальше прозвучал лишь бранный рык.
Он на балконе быстро оказался,
И с высоты взглянул, как коршун, вниз,
Там, под балконом, мент вовсю старался,
И на «преступнике» бульдогом он повис.
- «Держи его!» - он прокричал с балкона.
В нём нервы были все напряжены.
Он был уверен, что служителем закона,
Как вор захвачен был любовничек жены.
И кинулся в обратную дорогу:
С балкона в комнату, а из комнаты в подъезд,
Менту спешил он оказать подмогу,
А то сбежит вдруг от возмездия «подлец».
7.
Неверная супруга трепетала –
Муж «больно страшен» и не сдержан был,
Она теперь лишь одного желала,
Чтоб он случайно парня не убил.
Как дальше быть она совсем не представляла,
Сама метнулась пулей на балкон,
И с высоты картину наблюдала,
Как на лежащих танком надвигался он.
Муж со второго этажа бежал вприпрыжку,
И вот уже он «парочку» настиг:
«Бугай» внизу, а сверху мент – «мальчишка»,
Решение созрело в тот же миг.
Решил с разбега подфутболить мужика,
Ногой нацелил свой удар ему в башку,
Но поскользнулся, промах дал на два вершка,
Удар попал сержанту по виску.
Тщедушный мент взлетел над тротуаром,
С размаху стукнулся затылком об асфальт,
В мозгах потухла «лампочка накала»,
Погасли звёздочки, плясавшие свой вальс.
8.
Вся злость вдруг улетучилась с ударом,
Ведь смерти никому он не желал,
Месть обернулась для него теперь кошмаром,
От страха чуть в штаны он не наклал.
Алкаш, освобождённый приподнялся,
Он в состоянье «грогги» пребывал,
Что с ним случилось долго «не врубался»,
Кто перед ним стоит, не понимал.
Но он когда-то боксом занимался,
Пока не спился, подведя всему итог,
Но навык бить по-прежнему остался,
И хуком «справой» сбил ревнивца с ног.
Тот рухнул за судьбу свою в тревоге,
Но тут же обретя себе покой,
У справедливости, увы, характер строгий,
Он о бордюр ударился башкой.
9.
Жена за «бойней» сверху наблюдала,
Событий жутких весь «калейдоскоп»,
Себя, конечно, больше всех ругала,
И бил её от ужаса озноб.
Когда какой-то «жлоб» сбил мужа наземь,
А сам, шатаясь, продолжал стоять,
Она в возникшем мстительном экстазе
Решила его лично наказать.
Здесь на кадушке с квашеной капустой,
Лежал булыжник, что служил, как гнёт,
Его и бросила с балкона дама шустро,
Вскричав: «Так получи же, идиот!»
Мужик, подняв глаза на крик увидел,
Как что-то быстро приближается к нему.
Ох, как же боль он головную ненавидел
И тут взорвалась боль в его мозгу.
Он рухнул между мужем и сержантом,
Всей массой тела Мопса придавив,
Тот визгнул под распластанным гигантом,
Так к сожаленью «по большому» не сходив.
И баба Клава, что дар речи потеряла,
Когда мента увидела упавшего с небес,
Четвёртой жертвой в обморок упала
И для неё мир полностью исчез.
1.0
В одной палате городской больницы,
Лежат три мужика, немного нам знакомых,
Болючие уколы получают в ягодицы,
Ведь кое-как их вывели из комы.
Они пока себя «по новой» ощущают,
Их мозг «покрыт» глубокой амнезией,
Они «порядок и закон» не нарушают,
Далёк от них пока и мир насилья.
А мир соблазна всё же постигают,
Им хочется чего-нибудь послаще,
И женщину все трое ожидают,
И ждут, чтоб навещала их почаще.
Три месяца она к ним приходила,
Моля, чтоб не случилося несчастья,
Уж баба Клава Мопса отходила,
И для старушки нету больше счастья.
Ломоносов – Санкт-Петербург, сентябрь 2010 г.