«И в начале было Слово».
Весна.
Бемолями и диезами,
Незаконченными пьесами
Рисую к тебе любовь мою,
Милый ангел. Посмотри на зарю.
***
Путаются слова, сбиваются мысли в кучу,
Белое смещается. Красное. Странно.
Прошлое давит, терзает – не учит.
Пытаюсь забыть. Но поздно – не рано.
***
Здравствуйте, Михаил Афанасьевич, говорят, Вы были морфинистом.
Я даже не удивилась, услышав об этом.
Согласитесь, боль бывает слишком неистовой.
Схожа ли судьба писателя и поэта?
***
Одиночество было моей
Мечтой. Отчего же не рада?
Здесь так много людей...
Но никого – рядом.
***
Пахнет гнилью. Мне тошно, тошно!
Любовь крутят на вертеле.
Новая жизнь? Не верьте, ничтожные.
Весна не отменит смерти.
Лето.
Пусть обречен – и в том отрада,
Особенная радость в том пути.
Мы все готовы навсегда уйти –
Уйти ради единственного взгляда.
***
Духовный эксгибиционизм не новость.
Да нас ничто не удивит сейчас.
Любовь – то глупая немая повесть,
Души доверчивый рассказ.
***
Прозрачный минор
Ложного лета.
Тает ли спор
С утренним светом?
***
Белое мешается в черное,
Серый оттенок лжи.
Далекий звук чужого горна...
Ты не дозовешься до души.
***
Шептались шорохи, шуршали.
И ныла боль в лиловой фазе.
Лилеи лепестки летали,
Прозрачный радовали разум.
Осень.
В нашем доме бабочка спряталась от холода.
Она не хочет становиться коконом.
Почему-то я понимаю ее доводы.
Ты ответь, прошу – осталось сколько нам.
Зима.
Фиолетовым пахнет зима.
С первым и до последнего спора
Не избежать жестокого позора.
Вам тоже кажется, что я сошла с ума?
***
Тает снег в руках,
Уходит время.
Страдание в глазах:
Одиночество – бремя...
***
Кто владеет мечом, тот правит миром.
А мы безнадежно стреляем в тире
В убогих с синими лицами.
Да, грешны. Грешны как смерть, убийцы.
***
Иней рисует узоры –
На стеклянной душе шрамы.
Ты меня не окинешь взором,
Не закончишь печальной драмы.
***
Смерть улыбнется, как знакомой давным-давно.
Ты улыбнешься ей в ответ. И все равно
Ты перед ней, рано ли, поздно, падешь ниц,
Сраженный пламенем пустых глазниц.