А бомж устало пел...
Метался рвано город-
То скопищем акул,
То в образе Христа...
И сеттер рядом сел,
Потрепан и немолод.
И трудно разомкнул
Собачие уста.
И лился тяжкий звук
Завороженной боли
Дрожащих голосов
И отцветавших дней.
Висел над бездной крюк,
Стабильны были роли-
В напоре красных слов,
Сквозь пыль седых огней.