Пришли полурифмы и мысли янтарного цвета,
у осени есть про запас вот такие нежданные тени-сюрпризы,
и если отвлечься, позволить себе ретроспекцию лета,
проступит нелепость поспешных решений о выдачи визы
в края подсознанья, в которых стихи чтут за слабость и позу,
туда, где бытуют трактовки о нужном, степенном и прочем,
намеки о том, что, мол, поезд банально ушел в несвершенную прозу,
в процессе подолгу теряясь на стыках в канве многоточий.
В подобных сентенциях, тех, что сродни приговорам
о сроках, причинах, о времени с местом, как догме
нет главного чувства, в котором бледнеют и пламя, и порох
того, что всегда не с руки, и в блаженстве своем не по форме.
Поклон благодарности времени ветра с востока,
как много еще изречется в размере, по праву –
все закономерно – однажды коснувшись истоков,
подспудно и вечно, негромко звучит Окуджава.
12 сентября 2010,
Chicago