Лето. Черноморское побережье. Пионерский лагерь «Журавушка». Вечерний сбор отряда. Прозвучавши дважды, вопрос вожатого завис в солоновато-влажном воздухе.
— Неужели никто?! — переспросил он.
— Я умею, — вдруг тихо сказала длинноногая, тоненькая девочка.
Её тут же выпихнули из шеренги вперёд. Волосы, собранные в конский хвост, взметнувшись, сверкнули медью в лучах заходящего солнца.
— Вот ты и пойдёшь завтра на шахматный турнир от нашего отряда. Готова?!
— Всегда готова! — хихикнули в шеренге.
Ровно в одиннадцать она вошла в столовую, где посередине, в линию, выстроились столы с противостоящими стульями. Остальные стулья были выставлены вдоль одной из стен.
От волнения, во время жеребьёвки, она не поняла, кто выпал ей в пару. Единственное, что отметило её спутавшееся сознание, а скорее первобытный инстинкт, в этом зале, кроме неё, нет больше ни одной особы женского пола. Её окружали мальчики ровесники и взрослые мужчины-вожатые.
Присев на краешек стула, она потянула коротенькую юбочку, стараясь прикрыть острые загорелые колени. Неожиданно автомат, сжимавший её длинные медные волосы в хвост, щёлкнув, раскрылся. Пряди рассыпались по спине, упали на лоб. Она, наклонившись, стала на ощупь, так как волосы мешали обозревать пространство, искать упавшую заколку. Именно в этот момент раздался голос:
— Тебя как зовут?
Медленно отвела рукой прядь со лба, посмотрела снизу вверх, зелёными в карие и ответила:
— Лиза.
— Я — Никита. Давно играешь? — продолжил разговор рыжеволосый юноша.
— Нет.
На этом светская беседа закончилась. Она, наконец, нащупала заколку. Собрала волосы в хвост. Выпрямилась. Потянула юбку на колени. Огляделась. Рыжеволосый исчез. А Лизе вспомнилось, как года два назад старший брат обучал её игре в шахматы. И когда она стала его обыгрывать, он вдруг заявил, что ему надоело возиться с малолеткой.
Знакомый голос вывел её из задумчивости.
— Какой у тебя разряд?!
— Никакого,— быстро ответила Лиза.
Рыжеволосый растерянно смотрел на неё ещё какое-то мгновение, а затем, молча отошёл в сторону. Она вновь начала тянуть юбку на тесно сомкнутые колени.
Их подозвали. Представили. Посадили друг против друга. Ему выпало ходить белыми, а значит и право первого хода. Игра началась.
Все мальчики, участники первого тура, давно закончили свои партии и стояли вокруг стола, над которым склонились две рыжие головы. Наблюдавшие откровенно улыбались, говоря:
— Рыжим всегда везёт! Кто?! Кто же?!
Играющие, насмешек не замечали.
Он, вытирая вспотевшие ладони под столом о шорты, не сводил взгляда с доски, и мучился от осознания того, что ему единственному досталась в соперницы девчонка, а он никак не может её обыграть.
Руки не слушались, колени дрожали. Она не наступала, Она лишь упорно и стойко защищалась.
Вновь щёлкнул автомат. Волна волос опрокинула и смешала оставшиеся на доске фигуры.
— Ничья?! — протягивая руку и улыбаясь предложил он.
— Ничья, — протягивая левую руку для пожатия, а правой откидывая волосы со смеющегося лица, ответила она.