Дождливый новый день встречает площадь:
Свист, крики, топот, звон подков…
Король со свитою, судья, палач под маской
Застыл в гримасе жуткой – он готов.
- Вводите, - прозвучал холодный голос,
Сухой и властный, безразличный, злой…
Молчанье, менестрель идёт в оковах,
Измученный, усталый, но живой.
Совсем юнец… ему и двадцати нет,
В хламиде, с непокрытой головой,
Весь в синяках и шрамах. Удручённо
По камням площади идёт совсем босой…
В руках его прощально лютня плачет,
Звук песни заставляет слёзы лить…
Взгляд менестреля ясен, перед смертью
Последнюю мечтает песнь сложить…
Палач с усмешкой коситься на лютню, -
- Что ж, спой нам песенку свою, ты, менестрель,
Что может твоя музыка? Ну, пой же!
Прощайся с лютнею своей… и поживей!
Тихонько лютня пела в час рассветный,
И простенький мотив терзал сердца.
Пел менестреь, прощался с лютней,
Что с ним была до самого конца.
Но грубый голос перервал мотивы:
- Кончай, - сказал безжалостный палач, -
Костёр готов. Казним сначала лютню,
Противен мне её протяжный плач!
Подходит менестрель к костру, вздыхает,
С укором смотрит на пылающий огонь.
И лютню бережно он в пламя опускает,
По струнам проведя в последний раз рукой…
Где взгляд твой гордый, менестрель, ответь мне!
Сжигает музыку ликующий огонь.
Крик бесполезен… ты ведь это знаешь.
И лишь в кулак сжимается ладонь…
Его ведут по площади. С ухмылкой
Палач жестокий смотрит на клинок,
В миг перед смертью губы менестреля
Молитву шепчут…. Неминуем рок.
Глава слетает с плеч под гомон
Слепой, жестокой, праздной, злой толпы.
Мёртв менестрель, бесстрашный сын дороги…
О Господи?! Что в это время делал ты?
Что делал ты, мой Бог, когда оклеветали
Безжалостно бродячего певца?!
Что делал ты, мой Бог, когда казнили
Того, кто был с тобою до конца?!
Прощай, о менестрель, дитя дороги,
Дождь кровь твою не в силах смыть с камней,
Развеет лютни прах угрюмый ветер,
Отслужит панихиду соловей…