* * * * *
Здравствуй, мама, я живым
был сегодня утром,
а теперь пластом лежим,
отдыхаем будто...
Догорает БТР,
под откосом "Шилка";
из чужих небесных сфер
дождик сыплет шибко.
Смоет копоть, смоет кровь --
колорит Афгана;
только вновь не встанет в строй
пассажир "тюльпана".
Жребий выпал: это я,
как бачА -- увлёкся;
и теперь стоит пуста
моя койка в боксе.
Весь серебряный -- в фольге,
словно заяц с ёлки,
собираюсь налегке,
лишь в груди осколки.
Не курил я сигарет,
не отведал водки,
для своих солдатских лет,
говорят, был робкий.
Впрочем, горе -- не беда,
если рюмка мимо,
жаль, девчонку никогда
не назвал любимой...
Но -- пустое... Слышишь, мам,
скоро буду дома!
Через цинк к твоим рукам
я прижму ладони.
И под дальний перезвон
завершу дорогу...
Телом лягу в прах земной,
я душою -- к Богу.