А.
раньше я был огромным домом без дверей и окон,
угрюмым черным чехлом от пьяного аккордеона.
у меня колосился плющ по разбито-сырому боку,
как чахотка вползает в сапог какому-нибудь больному.
я стонал и метался, как жаворонок без крыльев,
я дрожал акробатом средь столпотворенья звуков,
а они приходили и подъемными кранами били,
но я ждал и терпел эту полусвятую муку.
и как только она появилась, как печать на моей бумаге,
я оставил тоску и печаль на колючей межзвездной крыше,
я был рад опрокинуть во двор зеленеющие флаги.
я запомнил ее.
я запомнил ее.
я выжил.