«Скрасить моё одиночество может любая,
Но заменить тебя не может никто.»
Простившись с тобою, по снегу шагаю.
Я вновь оглянусь, ты задёрнешь окно.
Я растоптал, упившись бредом, -
Возможность другом рядом быть,
Я нарушал твоё пространство,
О, знать бы, что это за стыд!
Вдоль улицы поздней, за смелость простившей,
В аллеи желтых фонарей
Маршрутка рвётся, подпустивши,
Ныряет в русло дорожных ветвей.
На этих лабиринтах лисьих
Не раз я оставлял одних их!
О чем я вспомню завсегда?
Прости навсегда!
О, город, город! Рвусь из жил.
Из парков зеркала видны,
Помост, награды новых вилл,
Покрытых кафелем вины.
Рекою в памяти всё ты!
Уносит эхом имена застроенная пустошь.
Таинственная гладь воды.
Как вспомнишь, всё упустишь.
Весной сбежали ручейки,
Подолы в них промокли.
В хрустальной льдине тающей -
Бред вширь, как снег нетвердый.
Минуты рядом проводить –
Листаемая вечность.
Обратно их не воротит
Ни чудо, ни беспечность.
Да кто же воздух перекрыл?
Зачем над лестницей та синь?
Откуда взяться паре крыл,
Морозит руки, не уйти.
«Тяжелый груз твой, эгоист,
Шепчась, перенимали мы.
Но так ли совестью ты чист,
Как ландыши или жасмин?»
Вдоль улицы желтой, пустоты раскрывшей,
Хребтом ощетинился ряд фонарей.
Падения, взлёты - как будто потише, -
В тоннелях, в сплетеньях дорожных ветвей.
На этих лабиринтах лисьих
Тоски терялся след - забыть их!
Страшна мне череда событий
Теперь уже не отвратить их.
О чем... молчала ты тогда?
Прости навсегда!
Казалось, так недалеки
Успехи новых правил.
Свинцовой тяжестью шаги -
Я ужас тот оставил.
Минут пыльные десятилетья,
Наши жизни потонут в песках,
Позабудутся эти сплетенья.
Люди вновь на своих языках
Будут вскользь поминать о событьях,
И терзаться в своих временах.