Всем тем женщинам, которых я не любил никогда,
Без извинений, но всё ж беззлобно
Я посвящаю стихи. Неровный
Слог утопает в асфальтовых городах.
Если б клавир мой сыграл страх
Только лишь раз, хоть на суд публик,
Я б и в пустом разыскал бублик,
В чёрных дырах на небесах.
Только, увы, мой другой опус,
Плохо ли хорошо темперированный, но так
Смог я сыграть плоский свой глобус
Словно бы он в ветвях
Зимней рябины запутался кистью,
Словно бы он расцвёл.
Только канделябром иль керосином - немыслимо.
Нечего врать. И не конь - осёл.
Не сожалею, в прекрасной памяти
Дама Венерой нетронутой. Идеал - не нам.
Каждый ошпарится о свой фимиам,
Всякому суд - праведный или не праведный.
Также и мне, беззастенчивому в своих сагах,
Беспутному в сказках про принцев чудесных стран -
Сдуру тупик, но идущий вдаль караван
Сквозь соль и брагу. И истинно чудно здесь,
Где восхищаться спокойно можно
Дамой, которой весь лёд и спесь,
Но для которой служить несложно.