Размеренный, глухой, бесстрастный,
держащий вековечный курс,
ты вырван с мясом из запястий,
упругий океанский пульс!
Ты загустевшее биенье
душ бестелесных, ты впотьмах
прообраз сердца в день творенья,
пульсирующий в двух мирах.
Но ты, пародия, не ровня
людскому сердцу, ты - желе!
Тебе ли обливаясь кровью,
скорбить, любить и сожалеть?
Тебе ли лопаться от счастья
и колокольно бить в груди,
и сокровенно сокращаться
и даже в пятки уходить?!
Как часто в поисках покоя
нас поражает под конец
медузистое, ледяное
перерождение сердец.
И сокращаясь по инерции,
но не тоскуя, не любя,
переродившееся сердце,
ты предаешь само себя.
Ну что ж, плыви себе в потемках,
пульсируй в призрачной тоске,
чтоб под ногами у потомков
растаять слизью на песке.