ЯБЛОНЬКА
Бревна почерневшие. Столбы.
Заросли бурьяна и крапивы.
И трубой краснея сиротливо,
только печь осталась от избы.
Печку, позабывшую огонь,
обступили старые деревья.
А когда-то здесь была деревня,
и звенела, радуясь, гармонь.
Чуть поодаль яблонька. Сады
заросли осотом, молочаем,
а она упрямо не дичает,
наливая спелостью плоды.
Розовую мякоть до краев
наполняет спелым ароматом,
словно ждет хозяина,когда-то
бережно растившего ее.
Год за годом облетал листвой.
Был хозяин добрым. Спор в работе.
Но однажды окопать весной
не пришел. И больше не приходит.
«Ну когда же он придет, когда?» -
от плодов тяжелых стонут ветки.
Ждет его — а он ушел навеки
к дальним и неведомым садам.
Ждет. А от бурьяна все тесней…
А старик, как лунь, седой и древний,
был последним жителем деревни -
той, осиротевшей вместе с ней.
ОДИЧАВШИЙ КОТ
Село сгорело . . .Как? Не углядели.
Лесной пожар. . .В огне метался скот.
Не до животных. Вспыхивали ели. . .
Людей спасти б! Один остался кот.
Где скрылся он от яростного смерча,
Что судьбы в вихре огненном крушил,
Неведомо. Но вот пришёл под вечер
В село ,где не осталось ни души.
Свой дом на пепелище отыскал он.
Осталась печка в груде головней. .
Хозяйку звал, надрывно и устало
Мяукая в зловещей тишине.
Искал её везде. Невыносимо
Чадила обгоревшая земля…
Не шла. И молока не выносила. . .
Отчаявшись, опять ушёл в поля.
Жизнь заново осваивал, дичая;
Мышей ловил и воду пил в реке,
И уши настораживал, пытаясь
Услышать зов хозяйки вдалеке.
Бежал. . .Бродил в надежде. . . Обречённо.
Там, где кошачье счастье сгрыз огонь,
И тёрся о бок печки закопчённой,
Как будто о хозяйкину ладонь.
ОДИНОЧЕСТВО
На часах нет пяти, а продрогший ноябрь
тьмой укрыл нежилую деревню.
Заболоченной речки холодная рябь,
словно спины согнулись деревья.
А в одном из окошек чуть теплится свет,
у иконы с лампадкой старуха,
что в деревне своей уже семьдесят лет
прожила сквозь войну и разруху.
И с бедой, и с нуждою справлялась сама,
не согнется, не сдастся до срока.
Все в порядке. Вот только злодейка-зима
заметет, засугробит дорогу.
Ничего. Проживем. Столько прожито зим!
Есть крупа и варенье на полке.
Есть дрова. И есть силы сходить в магазин
за семь верст, что в ближайшем поселке.
С фотографии муж подмигнул — не беда,
рядом мама, сестра в модном платье.
И не хочется думать, что будет тогда,
если сил на дорогу не хватит.
Звали в город. Ах, как волновался Собес!
Не поехала. Не было силы.
Что там в городе? Дом престарелых.
А здесь — дом, и сад, и родные могилы.
Не оставить их, нет. Пусть труднее дышать,
пусть так страшно порой перед мраком.
Нет, она не одна, ведь родная душа
на пороге свернулась собакой.
МАЛИНОВКА
На час перевели обратно время. В осень.
И засветло уже мне не дойти,
дорогой, где стволы упавших сосен
легли, как будто вехи на пути.
К деревне, что забыта, одинока,
в ней не сверкают огоньков лучи.
Бедой зияет безысходность окон,
и лишь названье музыкой звучит.
Она звалась Малиновкой когда-то,
и, размахнув гармонь как два крыла,
с победой возвращались к ней солдаты,
дорогой, что давно уж заросла.
Вгляжусь, как будто летопись читаю
в обрывках ржавых гнутых проводов -
а вдруг мелькнет неведомая тайна
в глазницах черных брошенных домов.
Малиновка! Названием певучим
мне о беде своей не пропоешь,
и ржавый трактор не взревет могуче
в полях, где больше не посеют рожь.
И в тишине унылых темных улиц
так почему-то хочется сказать:
всего на час лишь время повернули,
перевести б на сорок лет назад…