у нашего города порваны синие вены. Мой дом осунется
и будет болеть. Ты выходишь за ведрами воздуха на крыльцо.
я в колючей проволоке - значит, никто не сунется.
Под ногами хрустит от старости злая улица.
И всё - люди, и знаешь, у каждого
твоё лицо.
вот лежишь, задыхаешься, что же ты, ну о ком же ты?
эти люди, которых так много с тобой, кто они?
Моя нежность ступает лохматыми лапами
по ковру твоей комнаты.
И тычется влажным носом в краешек простыни.
Твои девочки-айсберги, мои добрые мальчики-сволочи.
В горле едкий мазут. Значит, всё ещё. Значит, лю-..
И во мне от тебя накоплено столько горечи,
что, боюсь, их всех когда-нибудь
перетравлю.
Нет, никто не приходит на чай. Да, плохие новости.
я с тобой, полупрежним, по-прежнему за одно,
в белых комнатках пусто так, солоно и бедно.
И для того ли все эти мои мегагерцы пропастей
чтоб потом случайно встретиться
у метро.