Сумрака ночь опустила завесу,
Землю таинственностью окружив.
Девушка бродит по темному лесу,
Душу свою в темноте обнажив.
Трепетный шёпот погибших мечтаний
Слышится в шелесте тихих шагов,
Вздрагивая от колючих рыданий,
Рвущих её беспощадных клыков.
Вскриками токает страшная память,
Горьких признаний преграду пройдя,
В слёзных рыданьях не в силах растаять,
В суетной жизни ища забытья.
Сложный зигзаг осторожных сомнений,
Вспоротых граней огни-миражи,
Странной устроенности устремлений,
Мыслей, просветы пугающей лжи.
Гибельной правдой, реальности горе,
Светлого счастья дорогу размыв,
Сложный рисунок ума аллегорий,
В пепел истлевшей мечты превратив.
Едкой горящей смолой, привыканье
Горько осело в застенках души,
Ржавой водой утолив осознанье,
Чувствуя жалость в болотной глуши.
Чёрно-зелёная вязь малахита
Тянет на дно изумрудных глубин,
Радужным светом сознанье размыто,
В сон клонит зелень болотных седин.
Матовой россыпью воздух мерцает,
Горстью зачерпывая изумруд.
Тихой рекой дальше ночь протекает,
Где-то вдали только ветры ревут.
Эхо затихло ушедшего грома,
Гранью рубцуется рана в душе.
Девушка бродит по лесу ночному,
Памятью будет ей дом в камыше.
Отзвук истаял хромого пророчества,
В тихое небо поднялась Луна.
Светом серебряного одиночества
Ей помогает забыться она.
Слышится тихий распев песнопений,
В свете горящей лампадки глаза.
В дыме кадила и крестных знамений,
Тихой молитвы святых голоса.
Тихая радость чудесных явлений,
Скромная трапеза светлой души.
Прерванной гранью привычных видений,
Следующей ночи придут миражи.