Ах, зимовье ты, зимовье, кумовья,
зацелованные губы на бровях,
Расшатались, разгулялись до зари,
хоть секунду, хоть минуту подари.
Лапу в зубы,—я затравленный медведь,
Мне на паперти, как нищему реветь.
Ох, плясунья, ты с платочком выходи,
топни ножкой и погоде угоди.
Ах, Пасхальный Благовест, колокола,
за душою ни кола и ни двора.
Мне с котомкою по городу бродить,
горькой вере огороды городить.
Горемыке крохи хлеба со стола,
мы рыдаем в золотые купола.
Мы хлебаем щи мясные королев,
знать-не зная, как ужасен Божий гнев.
Ничегошеньки не смыслят глухари,
бьются грудью до кровинушки зари.
Святый Боже! Властелин моей души,—
волю Истины по-Своему верши.
Ах, зимовье, ты зимовье,—дань весне,
Голос тихий, как мелодия во сне.