осень выключает меня, так плавно, словно по плану
словно бы за неуплату долга
и ждать спасающей утренней суеты становится нестерпимо долго
и потолки полные звезд
потоками
взамен звездам, впитавшим вечность
и постоянная ломка по тебе, как итоги коротких встреч
так кукушка отказывается вылезать из своего уютного, насиженного домика в деревянных часах
пытается успокоить свой истеричный голос.
на дно залечь.
и время будто бы деревенеет
сыростью осени разбухает
и ежедневный реквием сходит на нет
замерзшие пальцы ночь сантиметрами измеряют
задыхаясь от сигарет
снимают мерки с часовых поясов, да километров,
пытаясь одеть их во что понарядней
или, может быть, в траур.
говорят, что наш бог так мало о нас знает
и становится громче в своем незнании,
не иначе, - всеблаг
но он умеет твердо сжимать кулак
и бить по столу, знаменуя свое решение
я учусь заметать следы, бегая от разлуки
как спринтер – засекать время
бояться телефонных звонков
когда на том конце линии не ты
ломаные линии пульс катают на своих вершинах
едва ли заснеженных
и страх высоты в них все больше
как в птицах, испугавшихся неба
узнавать из газет, что осень рушится на наши головы ветреные
не приходится
о таком не пишут, попросту
да и попусту о таком писать.
журналистам туда не добраться,
не взять интервью, знаешь ли
а ангелы там обычно или напиваются, или поют,
согреваясь дождями
разбивая гитары в хлам
и находят это вполне себе правильным
этакая замена домашнему очагу и теплу
ты знаешь, так легко утонуть, держась на плаву..
это как своеобразный экзамен на веру
молчанье все так же обживает мои стены
обезоруживает, обесценивает мои блокноты
и хочется вырваться в/их/отсутствие. к тебе
да только места в этой осени все проданы, заняты
или, скорее, украдены
скажи, чего ради?