От извержения вулкана
Мешки позастывали, стаяв,
Базальтом в русле царских сводов,
И в кладке проломились входы.
Живут как на раскопках люди здесь,
И вагонетка на путях - обыденность.
Какой вулкан весь город залил
Морской Медеиной печалью?
Кого пчелой пыль эта жалит,
И кто отброшен машинально?
Откуда жар среди зимы
В шинели черной сохраним?
У Анны, рассказавшей кратко
Судьбу трагическую брата
Медея с плеч шинель срывает,
И свет на этом угасает.
О, хор! О женский хор,
Не в силах ты сдержать напор,
И зря Полина Нечитайло
Предвидя горе причитала.
Его прожектором в лицо
На зал растерянный несло.
На потолок бросалась тень,
И морем пах склон этих стен.
"Я знаю, знаю, что не прав!"- Креонт, драв волосы, кричал.
Медея, ноги те обняв,
Слезами билась о причал.
Как осторожный штурман
Язон сменил курс судна,
Надменно положив ботинок
На призрак бедности противный.
Трясущийся и медный кран
Струёй бездонною хлестал.
Погиб и царь, и "верный" план,
Что ты наделал, капитан?
И как под кран легла ладонь:
Струя судьбы - вся в дрызг и звон.
Стихиям моря на земле
Приходится не по себе.