Целовальщик мой златоустый,
нами предано, что искусно,
что искусственно и не вкусно,
и ненужное, как во сне -
ни Ему, ни тебе, ни мне.
Дни рассыплются, в глину вмерзнут,-
гроздь рябины, рубины, звезды,
оголтелый октябрьский воздух.
И монетка на самом дне -
ни Ему, ни тебе, ни мне,
дну колодца. Мешок и шило
живо! Живы ли? Стянет жилы
одиноким, пустым, постылым,
и привычным уже вполне
и Ему, и тебе, и мне…