- Уеду я, баб Маш, сил уж нет терпеть, - вдруг выпалил Ромка, доедая тарелку супа. Мария частенько подкармливала соседских ребятишек, двенадцатилетнего Ромку и шестилетнюю Варю, хлебавших нужду с матерью. Верка безбожно пила и напропалую крутила любовь со всеми мужиками в округе. Женщины - соседки ненавидели её за это, кляня и браня последними словами. Верка ненадолго затихала, но, вскоре вновь начинался очередной запой. В такие дни в доме нечего было есть. Все, что было можно, Верка меняла на самогонку. В деревне ей ничего из спиртного не давали. Она добиралась до соседней станции и продавала там детские вещички, которые приносили сердобольные соседи для Вари и Ромки, остававшиеся от своих ребятишек. Потом на всё покупала дешёвую выпивку и кутила, не являясь домой по нескольку дней. К весне, когда природа обновлялась, Верка, ненадолго очухавшись от пьянки, начинала торопливо прибирать свой дом. Белить, мыть, чистить... Дети радовались таким переменам в матери, но буквально через несколько дней в сознании Верки происходил какой-то ступор. Она становилась неуправляемой и пила, пила, пила… теряя человеческий облик.
Ромка сидел за столом у бабы Маши в пиджачке с короткими рукавами и в таких же коротких брюках. Летние поношенные туфли не скрывали отсутствия носков. Мария открыла шкаф и, вытащив оттуда пару носков, приготовленных для внука, подала Ромке.
- На ка, сынок, надень, не лето, поди, простудисся. Варю то, чего не позвал, покушала бы.
- Неудобно, баб Маш. Да я и сам зашёл только сказать, чтоб не искали меня, если что. В милицию чтоб не ходили, значит. Я в Москву поеду. Я уже всё придумал. Устроюсь там, Варьку к себе заберу. Пусть она тут…одна.
Ромка потупил взгляд и отправил в рот собранные со стола крошки хлеба.
- Спасибо, баб Маш. Наелся на три дня. Пойду я.
- Да погоди ты, шебутилка! – забеспокоилась Мария. Нешто из дома убегают в таком то возрасте. Сымут тебя с поезда на первой станции и в милицию. Один раз уже было, забыл?
- Теперь не дамся, умный стал. Ходить буду по вагонам, вроде как к мамке иду. Доеду, не волнуйтесь. Стыдно уже Варьку объедать. Вы тут посмотрите за ней, я скоро. Ромка встал, собираясь уходить.
- И когда ж эт ты собралси? Зима на носу, а у тебя вон даже ботиночков тёплых нету.
- Есть, баб Маш. Приберёг я, спрятал от мамки, чтоб не пропила. И куртка есть с кофтой, тётя Люда подарила. Я мамке не показывал.
- Да как же эт я в глаза людям глядеть буду, старая? Скажут, знала, а не сказала никому. Нехорошо это, Рома, не по-людски. Варенька то знает?
- Не-е-е, нельзя ей, проболтается…девчонка… Вы, ей потом скажите. Только мамке не говорите, да она и не заметит. Теперь месяц будет пить, как не больше.
- И когда же надумал? Мария уже не знала, какие привести доводы, чтобы Ромка передумал. Она по-человечески понимала мальчишку. Он делал всё, что в его силах, чтобы тянуть семью. Колол дрова, убирался в доме, стирал, варил. Намаявшись по хозяйству, Ромка, буквально засыпал на уроках. Об этом неоднократно рассказывала Марие учительница, зная, что она помогает детям, чем может. Ромка был спокойным покладистым мальчишкой, и лишь когда в школу поступила жалоба от соседей на Верку, Ромку будто бы подменили. Комиссия из шести человек, прибывшая посмотреть условия жизни детей, не смогла даже пройти в дом. Они хотели забрать Варю в детский дом-интернат, но наткнулись на настоящего волчонка.
- Только троньте, - злобно прорычал Ромка, - убью. Никакие уговоры на него не действовали. Он был неумолим. Варвара, мёртвой хваткой зацепившись за брата, орала что есть мочи:
-Ромочка, миленький, не отдавай меня, я слушаться буду. Я уже варить умею, правда-правда. Комиссия, так и уехала ни с чем, обещая нажаловаться местным властям для принятия соответствующих мер. Им было жаль этих ребятишек, но Ромка вызвал в них какое-то чувство уважения и восхищения. Потому и не стали действовать насильно.
С тех пор, Ромка с особой настороженностью вглядывался в проезжающие незнакомые машины, ожидая следующего их визита, но пока Бог миловал.
Воскресным октябрьским утром Верка продрала глаза. Она плохо помнила, что было вчера. Жутко болела голова, требуя срочной опохмелки. За перегородкой посапывали дети, уснувшие только под утро, когда Веркина гоп-компания убралась восвояси, выпив всё, что было можно. Варюша нервно вздрагивала и всхлипывала во сне.
Верка вдруг вспомнила, что в глубине шкафа спрятала заначку. Похвалив себя за дальновидность и изобретательность, с радостным предвкушением очередной рюмки, метнулась к шкафу. Перерыв всё его небогатое содержимое и не обнаружив заначки, она сверкнула злобным взглядом в Ромку.
- У-у-ублюдок, куда дел? Опять вылил, скотина? Я тебе… Одернув занавеску, имитирующую дверь, подлетела к сыну.
- Мам, ты чего? – не понял спросонок Ромка.
- А ты чего? Воспитывать меня вздумал? И ты туда же? Я вам покажу воспитание!
От крика проснулась и заплакала Варька.
- Выродки, ненавижу! Глаза бы мои не глядели. А-а-а!!! Всё попрятали…
Вот я вам сейчас задам. Ромка по опыту знал, что у матери началась очередная истерика. Не дожидаясь развязки, он наспех собрал сонную Варьку, надел припрятанные для дороги вещи и выскочил на улицу, ведя за собой ничего не понимающую сестру.
Варьку он сунул бабе Маше и напомнив ей о предыдущем разговоре, быстро пошёл прочь, не дав Марии опомниться. Ромка шёл в неизвестность, под покровом тумана, шмыгая носом и размазывая по щекам внезапно нахлынувшие слёзы. Он плакал в последний раз. Так он пообещал себе, а слов на ветер Ромка не бросал. Пришёл на станцию как раз вовремя, минут за десять до поезда, проходящего в направлении на Москву. Забившись в самый угол вагона и немного успокоившись, Ромка заснул, сидя на скамейке и подложив под голову свои руки.
Он давно подготовился к поездке, разузнав как можно больше об этом огромном городе, где можно было либо затеряться, либо, если повезёт, устроиться куда-то на работу. Ромка считал себя взрослым и рассуждал, как они. А если даже не удастся, что ж, попрошусь в интернат, потом заберу и Варьку, люди помогут, думал Ромка, успокаивая себя. Лишь один раз за дорогу ему пришлось спрятаться от ревизоров в туалете. Уже к вечеру, голодный, но довольный Ромка, подъезжал к столице.
Огромный, кажущийся очень шумным город, обрушился на него прямо с перрона. Все куда - то спешили, не обращая на Ромку никакого внимания. Его более чем скромный прикид выдавал в нём приезжего паренька из сельской местности. Но мальчишку это волновало меньше всего. Ему нужно было где-то устроиться на ночлег и поесть, хотя бы немного. Кусок хлеба, прихваченный впопыхах из дома, давно был съеден дорогой и желудок растущего организма взывал к справедливости. Ромка брёл по перрону, пока не поравнялся с кучкой ребят, стоявших в сторонке и что-то горячо обсуждавших. Собственно, говорил один, постарше, щедро украшая свою речь матерными словами и смачно сплёвывая слюну перед собою. Остальные слушали с каким - то благоговейным трепетом, лишь изредка осмеливаясь вставить своё слово. То ли боялись, то ли восхищались, Ромка не понял. Они сразу сфотографировали незнакомого паренька. Один из них отделился от толпы и подошёл к Ромке.
- Привет, деревня, - куда путь держишь? От мамки потерялся?
- Здравствуй, мне пока некуда идти, - просто ответил подросток. Ему не понравился тон собеседника, но грубить в его положении было бы глупо. Это Ромка хорошо понимал. Паренёк очень хотел выглядеть крутым и дерзким, но Ромка заметил в нём такую же неуверенность в завтрашнем дне.
- Чо, воспитанный сильно, блин? – не унимался паренёк, – Пашка, иди сюда, туточки интеллигент нарисовался, жить говорит негде.
Остальные с любопытством посмотрели в их сторону и начали подтягиваться к ним. Парень, которого назвали Пашкой, был высокого роста и худощавого телосложения. На вид ему было лет восемнадцать - двадцать и он явно был среди них лидером.
- Кто таков? – сходу спросил Пашка, сплюнув слюну.
- Роман, - представился Ромка. Приехал в Москву в поисках работы, а так же какого-нибудь жилья, - спокойно продолжил он.
- Оп-паньки-и! Прям в точку попал, в кадровое агентство по трудоустройству, – Чо делать умеешь?
- Всё помаленьку, могу грузчиком.
- Ну, я думаю, для грузчика ты мелковат будешь, а вот другую работу подберём, не боись.
Роман слышал, что в Москве много хулиганов, шныряющих на вокзале и был благодарен ребятам, готовым ему помочь. Сначала Ромке даже показалось, что его побьют и он внутренне приготовился к этому, но всё обошлось. Они даже все по очереди подали ему руку, чему Ромка был несказанно рад. Он чувствовал себя взрослым и ужасно гордился этим.
Между тем уже темнело. К первому пути подходил пассажирский поезд Москва – Адлер. Пашка о чём - то быстро распорядился, после чего ребята кинулись врассыпную. Оставшись вдвоём, Роман и Павел неспешно пошли на вокзал.
- У тебя деньги есть? – спросил тихо Пашка.
- Нет, - ответил так же тихо Роман, - А чего?
- Чего, чего… Жрать ты чего будешь?
- Заработаю…
- Пока заработаешь, ноги протянешь. Слухай сюда.
И Пашка начал подробно рассказывать Ромке, как надо зарабатывать деньги.
Продолжение:
http://www.stihi.ru/2010/10/19/2947
Ссылка на фото: http://www.photosight.ru/photos/2230085/