Шёл за мной, ворчал вдогонку,
выл, испытывая боль,
Мой кобель, довольно старый
светло-палевый метис.
Шёл, хромая, вдруг… болонку
увидал. Меняя роль,
вмиг попал под сучьи чары –
побежал, над ней завис,
приподнял повыше уши,
навострил затёкший глаз,
позабыл хромую лапу,
выявляя резко стать…
«Ну, кобель! Твою, блин, душу!
Если сучка, напоказ
Можешь всё! А слушать папу –
ни фига! Сидеть! Лежать!!!»
Тут «болонкина» хозяйка
вслед за ней из-за угла,
Руль придерживая, велик
по тропинке к нам ведёт.
Грудь её и через майку,
прямо скажем, не мала!
Я, придерживая челюсть,
неотрывно на неё
Загляделся, инстинктивно
прошептав собаке «Фу!»,
откровенно сомневаясь,
что мой выполнят приказ.
Раскатал губу, наивный!
Сучке преграждая путь,
дряхлым телом извиваясь,
не спустил он даже глаз.
Между тем за милой дамой,
норовя взглянуть за лиф,
Мужики - толпа большая,
блуд один в глазах пустых,
Словно кролики к удаву,
вдоль по улице брели.
Всем вокруг пренебрегая,
Прямиком через кусты,
Вслед за ними – мамы, жёны,
шли, сгорая от стыда,
Призывая усмириться
и оставить дурь свою.
Обстановки напряжённой
весь накал не передам!
Лишь когда ушла девица,
с глаз долой исчезло ню,
Наступил везде порядок,
словно выпустили пар
Мужикам, нашлись их пары,
в души мир покой вселял,
и кобель поплёлся рядом…
Невозможно женских чар
избежать младым и старым!
Всем, не только кобелям!