когда, железны и черны,
хранители земли от рая,
войдя в твердыню тишины
разноголосым рваным граем,
уснут грачиные полки
на тополях многоэтажных -
она не сбросит лепестки,
а станет лёгкой и бумажной.
когда последний сад падёт
под ледяными сапогами,
она, как все вокруг, умрёт,
но возвратится - оригами,
на иероглифах ветвей,
на снежном рисовом рассвете
её бездомный соловей
помедлит - и споёт о лете,
когда по синему мосту
уйдёт грачиная пехота,
и все, кто умёр, прорастут
и зацветут, кому охота,
и повторятся эти, те
и остальные - в том же теле,
а ей - болтаться на кусте
сухим бумажным иммортелем.