Безногие отравители
наполнили чаши
еще до сырого рассвета.
рваные рани погладят,
накроют
антиперистальтической волной.
сквозь грудные цветы
на отрешенное олово
хлынет карнавал.
мясные лепестки
будут пошло ласкаться,
прорезав бесстыдно
самый закрытый сон.
плоды стреляют
из-под кожи,
где я лежу
нераскрытой капсулой.
из распахнутых шкафов
потомство из рвоты
уже желчно
свидетельствует против.
супротивно и грузно.
напустив физраствора
в сапфирные ванны,
отторженное детство
зияет в невидимых
лобных отсеках
речной пустошью.
засохшим венком
черного дыма
коронуют скользкие
головы младенцев.
напитки из грыжи
заполнят
все самые сокровенные
позвоночники.
цикличные и
небрежно старушечьи
рты
разродятся
горькой и хриплой пеной
на потолок
и так далее
на безбрежную палубу
гортанного корабля.