Уже мой волос поредел
и мясо рву зубами плохо,
не убавляется лишь дел
и заедают чьи-то блохи.
Но не бегу на голос твой
и гордый в одиночестве собачьем
я будто прежний, но другой,
да и не может быть иначе.
Не убежал, не бросил дом,
не прибиваюсь к разным стаям,
оставил это на потом –
когда-нибудь я наверстаю.
Почти собачая судьба
из мира телешоу о животных –
полвека с цепью у столба,
не голоден и беззаботен.
Завыть бы голосом чужим,
обговорить судьбу другую…
В собачьем теле две души,
но и одна хлопочет всуе.