Уважаемые господа!
29 октября в России День памяти о пострадавших и погибших в лагерях и тюрьмах коммунистического режима!
Я не знаю уто как относится к коммунистическому режиму, но память о погибших от деятельности этого режима для меня лично много всего означает, тем более, что многих погибших я знал лично и потому в течение следующей недели каждый стих, который я буду публиковать на своей странице посвящается всем погибшим и пострадавшим при коммунистическом режиме в нашей стране России!
24 окт. 2010 г. по Р. Х.(дата условная
ИГНАТИЙ ОРЧАНИН
Молчанов Геннадий Владимирович
Родился в 1952 г. в г. Орске Оренбургской области
В 1967 г. закончил 8-й класс общеобразовательной средней школы и поступил в Миасский геологоразведочный техникум, но был исключен за «нарушения правил внутреннего распорядка» и учиться не стал, а в мае м-це 1968 г. был принят в дистанцию сигнализации и звязи орского отделения Южно-Уральской железной дороги на работу учеником электромонтера;
В августе 1968 г. успешно сдал вступительные экзамены в Саратовский геологоразведочный техникум, однако и здесь ему учиться не пришлось, потому что был в ноябре 1968 г. арестован и в феврале-марте 1969 г. осужден и приговорен к девяти (9) годам лишения свободы с отбыванием наказания в лагерях усиленного режима за разбой.
Впоследствии освобождался и вновь попадал в места заключения;
В последний раз освободился в 1983 году пробыв в общей сложности в заключении около десяти лет
С 1985 гда Г. Молчанов пишет тексты песен по тюремно-лагерной лирике и в 1988 г. становится лауреатом Ильменского фестиваля авторской песни в номинации «лучший текст»
С1990г. работает в Центре Содействие Реформе уголовного правосудия, участвует в создании радиопрограммы для заключенных на радио России и делается автором и ведущим первых радиопередач программы «Облака»
В 1992 г. в г. Лондоне выходит диск песен Геннадия Молчанова названный «Гулаг-танго»
В1996 г. выходит диск в Москве, в из-ве «Московские Окна» с песнями Геннадия Молчанова, названный «А в лагерях как в лагерях», сам же автор продолжает писать стихи философского содержания и занимается исследованием Древних Священных Книг -- Библии, Корана, Бхагаватгиты, Вед, Упанишад и т. д.
«Из письма потомку, далекому и недалекому»
Вглядись-ко в небушко, в тот край,
что заалел зарею красной
Пройдись, потомок, погуляй
по нашей родине прекрасной
И, как выходишь из Москвы,
да, прежде, чем тебе войти в мир,
Ты пыль с обувочки смахни
И выйдешь в древний град Владимир.
Сей град, бывало, умирал,
Бывало, восставал из праха
Здесь был «владимирский централ»
-- обитель ужаса и страха
Теперь левее, мимо гор, иди, да не жалей силенок
Ты там упрешься в «Беломор»
То бишь, в канал: гляди, потомок!
Здесь термин родился; «з/к»
Вникай, потомок, в это слово,
-- а произносится «зэ - ка;»
--тон –« рэ –минор», то бишь, «сурово»
Не стой!
Продолжи скорбный путь,
Лишь повернись к востоку станом, -
С поправкой «к северу» чуть-чуть,-
И, дальше прямо, к океану,
Услышь печальные гудки
Хотя здесь слышимость плохая
А как увидишь Соловки,
Молись, молись, не отдыхая!
Всем нам не отмолить в веках
Те реки кровушки святые
Что проливали в Соловках
России деточки простые
Наш мир веками был жесток
И мы не свя;ты: пусть нам стыдно;
Иди тихонько на восток
Иди вперед: там будет видно . . .
Там, дальше - горная страна, где также горюшка немало
Здесь непосредственно видна: и даль , и ширь страны Урала
Не надо двигаться скорей, --
Спешить - не значит делать дело, --
От изобилья лагерей
Земля Урала почернела
Я здесь родился, что сказать, --
Беседы нелегки со мною, -
Земля моя—родная мать –
Тогда была моей тюрьмою
Ты продолжай, потомок, путь,-
Наш предок много что насеял,-
Еще разок поправь чуть-чуть,-
Совсем чуток поправь на север
Лицо свое ополосни
Из родников водой простою,-
Забита кровью и костьми
Земля Печоры с Воркутою.
Все, - дальше проще школных парт, --
Путь этот вовсе не случаен, --
Норильск, Игарка, Селехард,
И так до самых до окраин. . .
Пройдешь, однако путь не зря,--
Тебе не будет в нем убытку
По всей дороге -- лагеря. . .
Лишь иногда увидишь «крытку»!
«Решеты», «Красноярск», «Тобольск»,
Лишь не забудь сиих названий,-
В них горы трупов, слезы, боль, --
Жжёт сердце боль воспоминаний,
Не просто слушать. . . но изволь, -
Снег зим ведь будет долго таять
А кровь и лагерная боль
В веках глодать нам будут память
Не дай вам Боже всё забыть, -
В забвенье люди как в болотее!
А где ж потом возьмете прыть, -
Ведь в том болоте пропадёте. . .
Но, Как сойдешь с Уральских гор,
-- там будет только степь пустая,
-- ты по степи во весь опор
Шагай до самого Алтая
Алтай -- волшебный, чудный край,
Но, наши правящие власти
Смогли бы даже Божий рай
Подвергнуть лагерной напасти
Так и Алтай не миновал
Запретных «зон» и «крытых» тюрем
Тут затевал «Лесоповал»
Тот самый вождь, кто трубку курит. . .
(смена ритма)
В России особенно прочный закал, --
На горести вдов и слезах матерей, --
Здесь «даже священное море Байкал»
Опутала прочная сеть лагерей
Пусть с прошлым нам не повезло,
И настоящее -- больница!
Тюремно-лагерное зло
Всегда стремится возвратиться
Приняв былое за пустяк,
Ты тем ему подаришь здравиц,--
Оно вернется только так,--
Тогда -- кто сможет все поправить?!
(смена ритма)
Да посмотри-ка вон, туда хоть раз:
Вон там, из прошлого, как-будто из тумана, --
Выходит явно миру напоказ
Простой советский образ Магадана! . .
(смена ритма)
Бог человекам отпускает многие грехи. . .
И этот город, - приглядись, - не вправду ль?
С себя снимая хлам словесной шелухи,
Всё более становится подобен Бухенвальду! . .
Я почему все повторял «не забывайте!»?, --
Вот, видишь Вечность, -- где огни костров горят? --
Там, рядом с душами сожжённых в Бухенвальде
Вопит душа замёрзшего в колымских лагерях! . .
Игнатий Орчанин из тетрадки «Школа Суфи»